Не успел остаться позади 2017 год, объявленный Годом экологии в России, как буквально под боком у Кремля одна за другой стали вспыхивать протестные акции, поводом к которым как раз становились экологические проблемы. Прежде всего мусорные свалки. Где гарантия того, что прецеденты не получат цепную реакцию, если по всей стране одна картина: те же свалки, те же задыхающиеся жители и… полное равнодушие властей, в понимании которых экология — это нечто эфемерное, о чем стоит заботиться в богатой и тесной Европе или перенаселенном Китае. А у нас территория большая, не жалко.
Сегодня во многих регионах России экологическая ситуация достигла той точки, когда ждать не то что годы, а порой даже месяцы просто опасно для жизни. Людям ничего не остается, кроме как выходить на улицы. И если пребывающая в послеинаугурационной эйфории власть по всей стране «проспит» эти очаги нового формата социального протеста, она рискует получить у себя под окнами не кучку школьников с резиновыми уточками, а серьезно настроенных людей, борющихся за свой дом, за выживание.
О причинах массовых протестов, связанных с экологией, во всех уголках страны — в материале движения Никиты Исаева «Новая Россия» и Института актуальной экономики.
Брошенные задыхаться: промышленность ценою жизни
При упоминании о плохой экологии в России, конечно же, сразу на ум приходят промышленные города с давно всем привычным «черным небом» и прочими ужасами, сопутствующими грязным производствам.
В прошлом году успел прославиться своим экологическим протестом на всю страну Приморский край: жалобы прозвучали во время прямой линии с президентом — на глазах у миллионов зрителей школьник из Находки пожаловался Путину на заполонившую всю округу угольную пыль. Люди задыхаются от этой пыли, оседающей в городах региона при перегрузке кузбасского угля с железнодорожных составов на корабли, а портовики заняты лишь погоней за прибылью. В итоге местные жители вынуждены устраивать митинги и пикеты, требуя запретить перевалку угля в портах, непосредственно примыкающих к жилым массивам. Угольная пыль опасна тем, что может разогреваться, выделять токсичные газы и самовозгораться. Также уголь содержит высокий процент радиоактивных элементов, которые вызывают онкологические заболевания и очень опасны для человека и природы. Эта пыль вызывает массу заболеваний: силикоз, аллергию, астму и многие другие, особенно легочные. Черная пыль, укрывающая плотным слоем дома, улицы, пляжи, прибрежные воды, вообще ставит под угрозу экосистему региона. Отставка губернатора и формальные проверки не помогли: митинги продолжились, но уже с новой силой и требованиями отставки врио губернатора Приморского края Андрея Тарасенко, который не выполнил обещания, данные населению Находки, и не исполнил распоряжения Президента России. Все это делает туманными перспективы врио губернатора на выборах в сентябре. Особое беспокойство у жителей Приморья вызывает ОАО «Терминал Астафьева», который задумывался как экологически ответственный портовый оператор. Даже Находкинский суд встал на сторону населения и несколько раз выносил постановления в адрес терминала с требованиями устранения выбросов угольной пыли и временного приостановления деятельности.
Через смену губернатора недавно прошла и Кемеровская область. Однако экологические проблемы не отступили. Митинги, пикеты и перекрытие дорог к угольным разрезам уже несколько лет являются инструментом борьбы экологов и простых жителей Кузбасса. Аман Тулеев, считая себя непотопляемым, называл протестующих против открытого способа добывания угля «отморозками» и не обращал на них внимания. Для нового же врио губернатора Сергея Цивилева проблема загрязнения окружающей среды может стать одной из помех для утверждения в должности на будущих выборах. Граждане считают, что проводимая политика в отношении населения Кузбасса антинародна. Открытие новых угольных разрезов на территории поселений и городов увеличивает смертность жителей от болезней и повышает сейсмичность региона. Предприятия же после добычи угля отказываются от рекультивации земель. Причина банальна: отсутствие контроля и высокий уровень коррупции.
Говоря об экологии, нельзя не вспомнить Челябинскую область с ее металлургической промышленностью. Пальму первенства по загрязнению окружающей среды в регионе долгие годы удерживает Магнитогорск, где металлургический комбинат каждый день выбрасывает в атмосферу 128 тонн мелкодисперсной пыли и 151 тонну сернистого газа. В мелкодисперсной пыли обнаружены вещества, превышающие предельно допустимую концентрацию в 3–10 раз: свинец, медь, хром, железо, бензол, бензпирен, толуол. Воздух загрязнен во всех городских районах, а в почвах нормы мышьяка превышены в 155 раз, никеля — в 43 раза, бензпирена — в 87 раз. В пригородах ситуация ненамного лучше: вредные вещества в почвах превышают норму «всего» в 45 раз. А против строительства Томинского ГОКа вблизи Челябинска активисты собрали 162 тыс. подписей!
В Северо-Западном федеральном округе на первом месте по количеству загрязняющих выбросов в атмосферу стоит Республика Коми, где почва пропитана нефтью, отходы не утилизируются, ухудшение экологической обстановки наблюдается на протяжении нескольких лет. Хуже всего с воздухом обстоят дела в Воркуте, Сыктывкаре, Ухте и Сосногорске. Из-за изношенности нефтепроводов в республике происходит несколько десятков разливов нефти в год, сотни гектаров земли становятся непригодными для жизни. Наибольшее количество разливов, по данным Росприроднадзора, фиксируется в Усинском районе, где более 116 га земли загрязнены нефтепродуктами. Неудовлетворительное качество питьевой воды ежегодно влияет на 11 тысяч смертей и свыше 2900 заболеваний жителей региона.
В довесок к этой и так не радужной картине в Коми — повсеместные мусорные свалки. С ними пытались бороться, но безуспешно. На реализуемую Минприроды программу «Воспроизводство и использование природных ресурсов и охрана окружающей среды на 2012–2020 годы» было израсходовано свыше 400 млн рублей, однако проблема с отходами в регионе не решена, а часть бюджетных средств, по данным правоохранительных органов, просто похищена. Экологические проблемы стали причиной многочисленных акций протеста жителей республики, требующих проведения регионального референдума по вопросу срочной необходимости замены изношенных нефтепроводов. Отказ властей в проведении референдума вынудил протестующих начать сбор подписей под резолюцией о недоверии к главе Республики Коми Сергею Гапликову и республиканскому Госсовету.
Мусорные свалки вместо туристов
Вы удивитесь, но сегодня все чаще раздаются тревожные «звоночки» из, казалось бы, самых что ни на есть благоприятных с точки зрения экологической обстановки регионов. Один из таких, например, Ярославская область — надежда внутреннего и въездного туризма, обитель всевозможных природных и историко-архитектурных достопримечательностей. Опрометчивое решение губернатора Дмитрия Миронова (без слушаний и общественных обсуждений) об утилизации на областном мусорном полигоне «Скоково» отходов, привозимых из Москвы, вызвало негативную реакцию у жителей области. За прием у себя в регионе 200 тыс. тонн московских отходов глава региона выторговал порядка 500 млн рублей от столичных мусорщиков, растрачивая при этом туристическую привлекательность региона. Активисты начали замечать мусоровозы с московскими номерами в начале апреля, чуть позже региональные власти признались в мусорной сделке, по условиям которой ежедневно в «Скоково» должны выгружаться порядка 120 машин (около 500 тонн), однако экологи уже фиксируют заметное превышение этой цифры. За месяц протестов в Ярославле состоялось несколько крупных митингов. Но с началом протестных акций губернатор, по неофициальным данным, ушел в отпуск, что было расценено жителями как бегство Миронова от разрастающегося скандала. Ярославль располагается не так далеко от Москвы, чтобы выпасть из поля зрения Кремля. Так что решение «отсидеться подальше, пока не утихнет» едва ли верное. Не утихнет. В условиях зависимости от дотаций и субсидий из федерального бюджета эти 500 млн рублей могут выйти боком в вопросе сохранения хороших отношений с центром.
Похожие настроения царят в соседних Вологодской и Ивановской областях. Но если о возможном завозе столичного мусора в Вологду пока беспокоятся в основном журналисты, то в ивановских Заволжске и Кинешме жители уже выходят на улицы. Дело в том, что около Заволжска находятся могильники высокотоксичных веществ, куда, по данным местных жителей и журналистов, поставляются отравляющие химические отходы из других регионов России. Могильники токсичных химических отходов находятся здесь еще с советских времен, однако тогда их источником был местный химический завод, но уже в наше время в недра земли стали загружать отраву со всей России. На полигоне около Заволжска, помимо глубоких скважин подземного захоронения токсичных отходов, расположены несколько шламонакопителей открытого типа. Местные жители возмущены планами главы Заволжского района Дениса Петрова, которого связывают с крупными химическими фирмами из Санкт-Петербурга, разрешить компаниям из других районов возобновить утилизацию отходов на их полигоне. Захоронения химикатов в шламонакопителях отравят почву и грунтовые воды, а значит, попадут в Волгу. Но руководство Ивановской области продолжает уверять население, что в Заволжске никакой экологической катастрофы нет. Губернатор Станислав Воскресенский принял сторону главы района, а не его жителей. Средства в области идут не на расчистку территории, а на рекламу туристического потенциала по ТВ (потенциал у области действительно очень хороший). Но такими темпами скоро придется рекламировать экстрим-туры (в Припяти такие организуют, например). Весьма недальновидная политика: в долгосрочной перспективе туризм может принести значительно большую выгоду, чем захоронения химотходов прямо сейчас.
Российское средневековье в XXI веке
На Колыме туристического бума не ждали никогда, но худо-бедно без потока гостей жили относительно спокойно. Однако в феврале этого года дошло до объявления режима чрезвычайной ситуации… из-за огромного количества скопившегося на улицах Магадана мусора. Пришлось даже привлекать к работе управление по делам гражданской обороны. По сути, столица области погрузилась в средневековье: мусорные контейнеры переполнились, отходы были разбросаны по всему городу. Африканская Гана? Нет. Россия. Трудности с уборкой улиц начались в ноябре 2017 года, а к февралю 2018-го ситуация дошла до критической отметки, и только угроза возникновения эпидемий инфекционных заболеваний заставила мэрию заняться вывозом мусора. Более 70% населения Магаданской области живут в столице региона, где содержание бензопирена и формальдегида в воздухе превышает нормы предельно допустимой концентрации в 4–6 раз. Помимо этого, в 4 районах области имеется 127 крупных очагов ртутного заражения, где скопилось не менее 48 тонн ртути.
Остро стоит проблема вывоза и хранения мусора и в Амурской области, где на 17 мусорных полигонов приходится более 600 незаконных свалок, на которые региональные власти закрывают глаза, а половине из них и вовсе собираются придать официальный статус… лишь бы не заниматься расчисткой территорий. С начала 2016 года жители области подали в Амурское управление Росприроднадзора 190 обращений по поводу нелегальных мусорных свалок, которые годами загрязняют в том числе и столицу региона Благовещенск, входящий в двадцатку самых грязных городов России. Также Амурская область, по оценке Роспотребнадзора, относится к территориям с некондиционными водами. Исследования экологов выявили превышение предельно допустимой концентрации железа в источниках питьевой воды Свободненского, Мазановского, Зейского и Архаринского районов более чем в 5 раз. Последствия этого адского микса экологических проблем — рост случаев кожных заболеваний, аллергии, а смертность от злокачественных опухолей в Приамурье уже выше среднероссийского уровня.
Но самым замусоренным регионом страны несколько лет подряд признавался Дагестан. Первый в Дагестане официальный мусорный полигон открылся в Кизляре только в конце 2017 года, и пока он в силах принимать лишь 28% республиканского мусора. Все остальные отходы сваливаются в сотни нелегальных свалок или просто выкидываются в горные реки, что приводит к попаданию отравляющих веществ в систему водопровода, и сотни жителей Дагестана получают отравления разной степени тяжести. Врио главы республики Владимир Васильев пока в большей степени занят решением вопросов обеспечения безопасности, борьбой с клановостью и коррупцией, поэтому пока непонятно, когда очередь губернаторского внимания дойдет до проблем экологии, ведь только на решение мусорного вопроса Дагестану необходимо 7 млрд рублей, а таких денег у глубоко дотационного региона нет.
Пензенская область хоть и не абсолютный лидер, но в десятку самых грязных регионов России входит. Кроме традиционных проблем со стихийными свалками, которые появляются вновь и вновь, на реках образуются мусорные заторы. Экс-губернатор Василий Бочкарев для решения проблемы предлагал даже ввести в регионе коммунальную или экологическую полицию, но дальше слов дело не пошло. Другая проблема области — состояние очистных сооружений. Их в регионе 52, но далеко не все функционируют в проектном режиме, работающих нормально и вовсе единицы. Остальные не достигают проектной мощности, не говоря уже о соблюдении санитарных норм, — в итоге то, что «не тонет», попадает прямиком в реку Суру.
Мусор беспокоит и жителей Республики Марий-Эл, в которой в 2017 году было зафиксировано 139 стихийных мусорных полигонов. При этом жители недовольны и тарифами на вывоз отходов, за год они поднялись с 35 рублей с члена семьи до 125 рублей с человека; попытки оспорить цены или получить какие-то объяснения причин их роста от региональных властей тщетны. В республике нет четкой системы сбора и утилизации отходов, не утверждены кадастровые границы природоохранных зон вокруг водных и лесных объектов — в результате этим объектам наносится ущерб. Ежегодно в реки и озера сбрасывается около 50 млн кубометров недостаточно очищенных сточных вод от промышленных, жилищно-коммунальных предприятий, ливневой канализации. По данным недавних исследований Роспотребнадзора (проверили 14 тыс. предприятий, загрязняющих Волгу), предприятия республики вносят наибольший вклад в загрязнение реки. Однако республиканские власти не могут даже выделить 4 млн рублей на реконструкцию очистных сооружений в поселке Красногорском, загрязняющих сейчас входящую в список ЮНЕСКО как одна из самых чистых в Европе реку Илеть, приток Волги.
Обрела свою долю народной «славы» и Свердловская область, которая к реализации «мусорной реформы» подходит с ворохом нерешенных проблем. Одна из наиболее болезненных — функционирование Широкореченского полигона твердых бытовых отходов, который официально был закрыт городскими властями еще три года назад.
Широкореченский полигон ТБО фактически оказался вне закона в 2010 году, когда территория, на которой он расположен, официально была включена в городскую черту. В 2015 году администрация Екатеринбурга заявила о закрытии свалки. При этом председатель Комитета по экологии и природопользованию Егор Свалов (в настоящее время в качестве заместителя министра ЖКХ и энергетики Свердловской области он курирует переход на новую схему обращения с ТБО) обрисовал радужные перспективы использования его территории. Мусор планировалось засыпать грунтом, поверх него насыпать плодородный слой и засадить травой и кустарниками. При этом покоящиеся под землей отходы должны были приносить пользу: исходящий из них метан планировалось использовать как топливо для электрогенерации.
Несмотря на то что с тех пор прошло уже почти три года, ситуация не изменилась. Более того, как видно на свежей фотографии, на полигон, оказавшийся в центре строящегося микрорайона, по-прежнему ездят мусоровозы. То, что на территории закрытого по утверждению чиновников полигона разгружают мусор, видно и на спутниковых снимках.
По всей видимости, полигон использует ЕМУП «Спецавтобаза». Примечательно, что именно данное предприятие по результатам конкурса стало единым оператором по обращению с ТБО в Восточной зоне, в которую вошел как весь Екатеринбург, так и юг Свердловской области. С 1 июля оно будет предоставлять услуги населению. Использование муниципальным предприятием свалки на Широкой речке ранее становилось предметом судебных споров, инициированных природоохранной прокуратурой. В 2016 году надзорное ведомство направило в Верх-Исетский районный суд иск с требованием запретить вывоз мусора на Широкореченский полигон и рекультивировать территорию в течение двух лет. В итоге суд удовлетворил требования частично, отказав в немедленном прекращении вывоза мусора. В декабре 2016 года решение вступило в силу. С этого момента начался отсчет времени, в течение которого администрация Екатеринбурга должна привести участок в должный вид. Данный срок истекает в декабре нынешнего года, и, судя по нынешнему состоянию, надежд на то, что в него уложатся, нет.
Комментарий Никиты Исаева:
«Очевидно, что проблемы экологии из абстрактных утопических картин превратились в реальную угрозу жизни и здоровью населения и природе в целом. Если мы хотим считаться развитой цивилизованной страной и жить в комфортной среде, то властям необходимо немедленно отказаться от привычного принципа перекидывания ее из одного региона в другой.
Германия начала полномасштабную кампанию по отказу от мусорных полигонов в 2005 году, Швеция добилась утилизации 99% бытовых отходов. Более того, шведы даже зарабатывают на экологически чистой утилизации отходов из других стран.
Более того, забота об экологии — двигатель высоких технологий. Именно с подачи «зеленых» на Западе и в Азии наблюдается технологический прорыв во многих отраслях, идет динамичный прогресс автомобильной промышленности. А от этого выигрывают и смежные отрасли, напрямую не связанные с «зелеными» технологиями.
Разумеется, моментально наследие советской «индустриализации любой ценой» не исправить. Но это вовсе не значит, что нужно закрыть глаза на проблему и тем более — начинать убивать опасными отходами и свалками пока еще чистые регионы, в которые только-только потянулись туристы со своими деньгами.
Есть только два варианта развития событий: или мы встраиваемся в современный мир, создав программы повышения экологической эффективности, подкрепив их соответствующим финансированием и контролем, или скатываемся до состояния отсталой мировой свалки и в итоге просто вымрем. Есть еще, конечно, третий — как в Волоколамске, когда ситуация обретает практически экстремистские очертания. Но неужели нужны реальные жертвы от доведенных до ручки жителей, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки?»
