17 октября исполняется 17 лет с того дня, когда редакция «МК» содрогнулась от взрыва, унесшего жизнь одного из наших журналистов — военного корреспондента Дмитрия Холодова.
Люди, которым сейчас под сорок, хорошо помнят, как он погиб и за что. Люди, которым под двадцать, не знают о нем практически ничего.
Когда меня приглашают выступить перед студентами факультетов журналистики, я всегда начинаю с того, что рассказываю им про Холодова. Они слушают с открытыми ртами. А я смотрю на них и изумляюсь тому, как это вообще возможно — учиться на журналиста и не знать про Диму.
С его имени должны начинаться учебники журналистики. Его судьба должна быть темой вводной лекции первого курса. Потому что все, кто выбрал себе такую профессию, должны понимать, ЧТО они выбрали. Должны знать, как за нее в нашей стране убивают — подло, обманом, заманив в ловушку, ударив из-за спины. И так же подло уходят от ответственности — спрятавшись за спины властей, прикрывшись выданной ими индульгенцией на убийство.
По данным Международного института прессы, только в прошлом году во всем мире погибли насильственной смертью 102 журналиста. 10 из них убиты в России.
И это был не самый плохой год для российской журналистики. Бывали похуже.
По самым скромным подсчетам, только с 1993 по 2009 год были убиты 165 российских журналистов. Причем не на войне — случайной пулей, а намеренно и целенаправленно — за свою работу.
Расследования дошли до суда всего в 46 случаях из
Наши власти считают, что расследование убийств, в которых замешаны государственные чины, опасно для страны. Поэтому их не расследуют. По этой причине не было расследовано до конца и убийство Дмитрия Холодова. Вернее, оно было расследовано, но заказчики сделали все, чтобы материалов следствия оказалось недостаточно для вынесения обвинительного приговора.
Холодов был первым в России журналистом, которого убили за то, что он добросовестно исполнял свой профессиональный долг. После него тот же путь прошли сотни человек. Лариса Юдина, Игорь Домников, Юрий Щекочихин, Пол Хлебников, Анна Политковская, Наталья Эстемирова и множество других журналистов.
Их убийцы остались фактически безнаказанными, а больше трехсот их детей не получают сейчас никакой помощи ни от властей, ни от владельцев медиахолдингов, где они работали.
Журналистов убивают в любой стране. Но убивают как носителей тайны — за то, что они знают что-то такое, что нельзя выдать обществу.
У нас их убивают не за тайну. Их убивают из мести и при этом стараются дискредитировать — подвести бытовуху, ревность, долги, конфликты, пьяные разборки. Но копни любое убийство журналиста, и под ним обязательно обнаружится коррупционная сеть, в которой замешаны чиновники, военные, правоохранительные органы.
Борьба со свободой слова и последовательная работа государственных структур по дискредитации журналистов началась семнадцать лет назад убийством Дмитрия Холодова и продолжается до сих пор. Тот факт, что нынешние студенты журфаков не знают его имени, — побочный результат этой войны.
Журналистику принято называть четвертой властью. На самом деле она никакая не власть.
Журналистика — это глаза и уши общества. Когда ее нет, общество глохнет и слепнет.
За семнадцать лет, что минули с того дня, как в редакции «МК» погиб журналист Дмитрий Холодов, наше общество порядком утратило зрение и слух. Остается надеяться, что пока еще все-таки не до конца.
