Летать самолетами наших авиакомпаний — нельзя. Потому что никто не знает, что у них внутри, у этих самолетов.
И большие, авторитетные компании, и маленькие «живопырки», как назвал их вице-премьер Иванов, одинаково ненадежны, потому что ненадежна система контроля за техническим состоянием их самолетов и соблюдением правил безопасности полетов.
Да что там — ненадежна! Ее просто нет, этой системы.
Есть чиновники, которые требуют солидных откатов. Есть бизнесмены, которые всеми силами вытягивают прибыль из того, что у них остается после кормления чиновников. Есть прагматичные инспектора, которым главное — урвать свою соточку. Есть механики-пофигисты, которые ставят треснутую деталь, если им так велено, и тут же о ней забывают.
Все они есть. А надежной системы контроля — нет. Поэтому нет никакой гарантии, что там все так, как должно быть, в этих наших самолетах. Узлы и детали не подменены, топливо не разбавлено, а профилактические работы проведены вовремя.
Нет, по документам у них, конечно, всегда все в порядке. Но мы же понимаем, что такое документы в нашей стране.
Если бы мы знали, что ни один инспектор не станет подписывать поддельный акт, а ни один механик не поставит старую деталь туда, где нужно ставить новую, тогда, конечно, полеты не были бы столь рискованными. Но если россиянин верит в то, что оно так и есть, — значит, он просто неадекватен. Не понимает, где живет.
Конечно, люди все разные, кто-то быстрее соображает, кто-то медленнее. Поэтому и прозревают по-разному. Один уже все понял, а другой еще тешит себя иллюзиями. Думает, да, «Як-42» — это все-таки старый самолет. И компания, которая им владеет, какая-то темная. Поэтому мне надо летать «Аэрофлотом», чтобы избежать судьбы хоккеистов «Локомотива».
А кто все понял, тот думает по-другому. Он думает, что вероятность разбиться с самолетом любой российской авиакомпании стала слишком высокой. Шутка ли — пятая авария с начала года! Можно, конечно, сказать, что это трагическая случайность. Тем более что каждая авария — трагическая случайность. Но когда трагических случайностей становится слишком много, они превращаются в неизбежные закономерности. Поэтому хватит мне рисковать. Надо летать «Люфтганзой» и не полагаться на взяточников и пофигистов, уповая на то, чего у них нет и не было отродясь, — честность и добросовестность.
Да даже если бы были! Никакая отдельно взятая честность не может заменить систему, не позволяющую никому уклоняться от правил. Если такой системы нет — засуньте честность себе в задницу.
Придет к начальнику честный механик, скажет: топливо разбодяжено, им нельзя заправлять самолет. Ну его тут же выгонят и приведут другого механика, который заправит чем попало. Вот и все, к чему без системы приводит честность.
После каждой авиакатастрофы власти всегда принимают одни и те же меры. Президент запрещает полеты таким же самолетам, как тот, что разбился, а Генпрокуратура или Ростехнадзор берется за их проверку.
От этих мер ничего не меняется. И не может измениться, потому что они — не из той плоскости, где лежит проблема.
Чтобы решить проблему, нужно создать систему, в которой неукоснительно будут соблюдаться правила — причем не только в авиаперевозках, но и во всех прочих сферах, включая государственное управление.
Вместо того чтобы упорно, день и ночь, не покладая рук и не жалея друзей-мздоимцев, создавать такую систему, власти действуют так, будто система на самом деле существует. Ее надо только чуть-чуть поправлять проверками и запретами.
Они неадекватны. Не понимают, где живут.
Или, наоборот, прекрасно все понимают, но притворяются тормозами, потому что не умеют и не хотят создавать никакую систему.
В любом случае самолетами российских авиакомпаний лучше не летать. Потому что они будут падать чаще и чаще. Если в стране нет надежной системы, в которой неукоснительно соблюдаются правила, — иначе и быть не может.
