Телефонный звонок от серпуховского мытаря-животновода известил: наступление на его хозяйство началось с удвоенной силой…
Родному селу Большое Грызлово Александр Степанович не изменил ни разу. Когда его сверстники после школы рванули в города в поисках жизни иной, парень пошел дояром на ферму. На ту самую, откуда его теперь выгоняют. Но об этом чуть позже.
Сивак работал везде и так, как умеют работать совсем немногие. Брался за любое дело. После фермы пересел на трактор. Технику знал и по сию пору знает как свои пять пальцев. Когда мужики искали, куда пристроиться охранниками, Сивак решил стать фермером. Ему все соседи хором сказали, мол, не смеши, не получится у тебя ничего, кому сейчас твое фермерство нужно? А Сивак по сию пору верит, что все у него сложится.
Не больно-то пока складывается. Хозяйство заводить начал, когда рассыпался последний осколок, оставшийся от совхоза “Балковский”, — сельхозпредприятие ЗАО “Агроинвест”. Скотину в рассрочку покупал у своих же бывших работодателей, честно ему сказавших о банкротстве. И как дите плакал над отравленной кем-то из недоброжелателей коровой. Вот тогда, наверное, началась его нынешняя битва за землю, за право жить и хозяйствовать на ней.
Сивак — мужик не из слабых. Хоть внешне, хоть внутренне. В свою старенькую “Волгу” влезает неторопливо, словно боясь, что она развалится под его напором. Уж на что бык Федор, державший в страхе всю округу, норовист был, но при виде хозяина затихал и взгляд опускал: чуял силу. Сивак, на манер своего теперь уже на бифштексы отправленного производителя, в тяжких ситуациях насупливается, но не пятится. После первых отравленных буренок завел других. На сегодняшний день в его стаде без малого сто рогатых животин: дойные коровы, нетели, бычки. И мелочь разная в виде овец, коз. Плюс от 250 до 350 свиней. Численность хрюшек колеблется в зависимости от опоросов и графика поставки мяса на окрестные рынки. За этим товаром к фермеру очередь. Это же не сайгаки аргентинские, за говядину нам сосватанные. Парное мясо — мечта гурманов.
К слову сказать, соседние скотные дворы потихоньку пустеют. Оттуда распродаются и дойные коровы, и бычки. Сивак уверен, что скот тут стоит только для отвода глаз. Нынешним арендаторам нужна не столько сама ферма, сколько земля под ней.
Отсюда растут и проблемы Александра Степановича. Стадо свое Сивак разводить начал на этой же ферме, где свой век доживают буренки, уцелевшие от разорившегося “Агроинвеста”. Благо скотных дворов доставало, еще и пустые рядом стояли. Свои отношения с балансодержателями фермер закрепил договором аренды. Деньги за постой скотины платил исправно, благо сумма с него была запрошена божеская — 5 тыс. рублей в месяц. Идиллии пришел конец, когда в Большом Грызлове появился назначенец из Москвы (интересно, кто на самом деле за ним стоит?), новый гендиректор бывших совхозных владений Игорь Ким.
— Он мне прямо сказал: мало платишь. И предложил другой договор, по которому я сразу стал его должником. — Сивак с заметной усталостью пересказывает свою историю “хождения в фермеры”:
— Дело в том, что на 2007-й я подписывал бумаги с Александром Дрогановым, предшественником Кима. А тут Ким потребовал сумму удвоить. И не только в 2008-м, но и за предшествовавший год. Как так, спрашиваю. Вот, есть договор, и подпись, и печать на месте. Короче, я категорически отказался изменять условия за прошедший период. На новый же срок их принял, куда деваться. Но Ким не отстал, плати — и все, да еще включил “счетчик”. В итоге выставил мне счет — 174 тысячи рублей. Где я их возьму?
Свет отрубили на ферме, я движок привез. Потом без воды скотину оставить обещали. Это пострашнее, чем без света. Ни один нормальный человек на такое варварство не пойдет, — резюмирует фермер.
С водой Александр Степанович разобрался, съездив в район. Там показал квитанции об оплате (надо сказать, все свои платежи, оговоренные и закрепленные документально, Сивак, как законопослушный гражданин, оплачивает через банк, переводя их на счет, названный владельцем фермы). Начальник местного ЖКХ Евгений Барарушкин шибко удивился, увидев квитанции. Его контора от Кима ни копейки за воду, проплаченную фермером, не получала!
Сивак ненавидит скандалы, они забирают время, которого мужику и без того не хватает. Хозяйство требует заботы и догляда от зари до зари. Корма, дойка, уборка фермы… Они с женой Галиной Ивановной абсолютно простые деревенские труженики — сами себе и швецы, и жнецы. К тому же нет у простого мужика юридической подготовки, откуда ей взяться, если жизнь течет возле поля и фермы. Короче, Александр Степанович рассудил так: худой мир лучше доброй ссоры. И начал понемногу выплачивать Киму те злополучные 174 тысячи. Уже 95 тысяч отдал, когда мужику сказали: остальные гони целым куском, больше никаких рассрочек. Сивак опять сослался на отсутствие денег. А потом разозлился и заявил твердо: все, не буду больше непонятную долговую лямку тянуть, что хотите со мной делайте.
Сделали. Предложили освободить ферму. То есть иди ты, фермер, со своими коровами, свиньями, овцами и козами на все четыре стороны. Не пошел. На дворе стоял октябрь, надвигалась зима.
Хозяин фермы обратился в столичный арбитражный суд. Выиграл дело. Сивак подал на пересуд. А заодно предложил Киму подписать договор на год наступивший. Письмо отправил ему с уведомлением. Ответа нет по сию пору ни из столицы, ни от Кима.
Зато прозвенел телефонный звонок из службы судебных приставов. Мол, приезжайте в Пущино, поговорить надо. Здесь Александру Степановичу вручили требование освободить ферму уже на текущей неделе. Фермер буквально взмолился: куда я скотину дену? Да хоть всю под нож — получил равнодушный ответ.
— Я и без того вынужден был супоросных свиноматок прирезать, куда мне молодняк девать, ведь со второго скотного двора нас еще раньше выставили, — Сивак нервничает, вспоминая недавний разговор с приставами. Он уточнил у них, как те себе представляют выдворение быков, а если те осерчают? Получил ответ: это, мол, у полицейских пусть голова болит. Им в случае чего и стрелять позволено.
— У меня зимой и ранней весной отелы прошли, телятки еще маленькие совсем. Передохнут вне фермы. Про поросят и говорить нечего. Их не привяжешь на улице. По всей деревне разбегутся. И что, все рухнет в одночасье?
Риторический вопрос фермер бесчисленное число раз задавал и нынешнему хозяину фермы, и районным властям, к которым неоднократно ездил на прием с просьбой выделить в аренду кусок землицы под пастбище и свою ферму. Никаких конкретных обещаний так и не получил. Правда, говорит, что и.о. заместителя главы Серпуховского района Евгений Слухай на одной из последних встреч кое-какую надежду оставил.
Окрыленный, Сивак взял в “Россельхозбанке” кредит на покупку трактора и сеноуборочной техники. До этого с машинами ему помогали владельцы Большегрызловского аэродрома, они же позволяют фермеру и скот пасти на окраинах территории. Но пока время зеленой травы еще не наступило. О передержке скотины на пастбище и речи быть не может.
Как утопающий за соломинку, Сивак уцепился за выступление премьера Путина на съезде фермеров. Председатель правительства под гром аплодисментов говорил о необходимости всячески поддерживать сельхозпроизводителей, и владельцев частных хозяйств в первую очередь. Им в очередной раз обещаются и земля, и льготные кредиты, и лояльность местных властей.
Галина Ивановна распечатала из компьютера полную версию стенограммы того выступления. Сивак теперь возит ее с собой как некую индульгенцию. Только нигде на нее внимания не обращают.
— Это на таких лохов, как я, рассчитано? — в запальчивости спрашивает загнанный в угол фермер. Очень на то похоже. По крайней мере надеяться на реальную помощь местных властей вряд ли стоит. Мой короткий телефонный разговор с главой района Александром Шестуном тому подтверждение.
— Вы готовы помочь Александру Степановичу? — спрашиваю у собеседника.
— А чем? Пусть деньги платит тем, кому задолжал. Да и не обращался он к нам.
— Обращался, и не раз. Так не поможете?
— Нет. Извините, не могу разговаривать, занят.
* * *
…Буквально вчера к фермеру нагрянули приставы, оштрафовали его на 5 тысяч рублей и сообщили, что вот-вот придут выселять стадо из коровников, добавив при этом, что животные, которые не покинут стойла, будут уничтожены (!!!) на месте.
Точный день экзекуции пока не известен. Уверенно сегодня можно говорить только об одном — это беспрецедентное для Московской области действо приставы будут производить под прицелом объективов фото- и телекамер. Журналисты многочисленных СМИ наверняка не оставят такого случая без внимания. Надеемся, что и руководство района — тоже.
