Цитата из Дмитрия Медведева: “Я не слышал, чтобы кто-то сказал: “Давайте расширим сферу действия 94-го закона, это самый лучший, самый востребованный закон”. Все говорят о его недостатках. <...> Здесь нужно понимать, как это все разумным образом отрегулировать” (14 октября, Третий съезд социальных работников).
Пока в воздухе висит слово “нужно”, обратимся к истории вопроса.
В общем, закон задумывался как антикоррупционный, и его разработчики задачи анонсировали самые благие. Во-первых, оживить конкуренцию в малом и среднем бизнесе. Во-вторых, сэкономить бюджетные средства. И самое главное (что не озвучивалось, но подразумевалось), наконец ликвидировать систему откатов. Для наивных поясняем: откат — это часть суммы или процент, который получивший заказ возвращает, то есть “откатывает” чиновнику или лицу, давшему заказ.
Но… благие намерения известно куда ведут. По закону “О тендерах” — именно так его прозвали в народе — страна живет больше четырех лет. “МК” выделил несколько основных недостатков закона.
Первый. Закон распространяется на размещение заказов при выполнении работ по сохранению объектов культурного наследия, музейных предметов и музейных коллекций, включенных в состав Музейного фонда РФ. И вот вам пример, когда действие закона закончилось весьма плачевно. В Санкт-Петербурге конкурсные торги на работы по сохранению ансамбля Большого Тихвинского монастыря (больничные кельи и церковь 12 апостолов) выиграла одна строительная фирма. Правда, после инспекции охранных органов выяснилось, что работы фирмой велись с использованием неквалифицированной рабочей силы (читай: гастарбайтеров), с нарушением технологических процессов и использованием несоответствующих материалов. А что будет, если аналогичная ситуация произойдет при реставрации музейных фондов?
Григорий Ивлиев, председатель Комитета по культуре РФ: “Практика применения 94-го закона показывает, что при проведении торгов имеют место случаи значительного занижения цены с целью получения заказа. Один из способов экономии — снижение затрат на фонд заработной платы. И вполне естественно, что это приводит к замещению высококвалифицированных специалистов на мастеров с низкой квалификацией. А часто даже с ее отсутствием. Более того, строгое выполнение 94-го закона приводит к нарушению конституционной нормы, которая предусматривает обязанность каждого беречь памятник истории и культуры”.
Второй. Сфера театра — пока еще козырная карта России. Как только тендеры ввели, в театрах началась паника, так как закон обязывал объявлять конкурс даже на режиссера, художника, композитора. Представить себе, например, что в театре Петра Фоменко будет ставить не мастер или Евгений Каменькович, а тот, который по тендеру пообещает выпустить спектакль дешевле и быстрее, — сюжет для театра абсурда.
— От этого мы, слава богу, отбились, в закон были внесены поправки. Но искусство живет не по законам фабрики, — говорит директор театра “Мастерская Петра Фоменко” Андрей Воробьев. — У нас даже после выпуска спектакля идет доводка его, иногда год.
— Но у многих художников творчество стало синонимом бесхозяйственности. А деньги, замечу, государственные, не свои.
— В этом смысле закон о проведении конкурсов и тендеров меня как директора заставляет досконально видеть производство спектакля до гайки. Но все равно в творчестве всего не учтешь. Вот когда “Гедду Габлер” выпускали, мы три раза переделывали декорацию. И не от капризов, а потому, что режиссер добивался нужного результата. Для меня это было ужасно, но я на это пошел.
Уже все давно согласились с тем, что закон не учитывает творческую специфику работ по изготовлению декораций, костюмов, предметов бутафории и пр. Директор музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Владимир Урин готов, например, предъявить костюм из “Лебединого озера”, который вряд ли изготовит швейная мастерская или кустарь-одиночка. Этот костюм состоит из девяти различных материалов, которые тщательно подбираются по тонам, фактуре… Можно, конечно, представить балетную пачку из обычной ткани без художественных изысков, тогда “Лебединое озеро” легко можно переименовать в “Лебединое болото” и забыть про гастроли и успех за рубежом.
До каких же чудес доходят умельцы, чтобы получить госзаказ. Одни сразу объявляют полцены и выигрывают конкурс на поставку, скажем, картриджей для оргтехники. По документам все обосновано. А на деле…
— У нас тендер выиграла одна российская компания, сбившая цену с 500 тысяч до 215, — вспоминает Владимир Урин. — Ребята брали старые картриджи, чистили их, заправляли и продавали как новые. И мы ничего не могли сделать.
Вот как интересно получается. Вроде бы 94-й закон заботится о бюджетных средствах, но почему-то никто не посчитал, во сколько обходится его “обслуживание”.
Владимир Урин: “Когда государство отчитывается, сколько они сэкономили денег благодаря 94-му закону ФЗ, я говорю: “А кто-нибудь посчитал, какое количество денег вы тратите на проведение аукционов, на закупку техники, на бумагу, от которой шкафы ломятся? На содержание работников, проводящих аукционы с их немалыми зарплатами?” Я посчитал по своему театру — мы тратим средств в четыре раза больше, чем экономия по проведению конкурсов в течение года”.
Третий. Музыка. Закупка музыкальных инструментов производится по принципу не более качественного звучания, а более дешевого товара, хотя и “при одинаковых технических характеристиках”. Загадочно, правда?
Четвертый. И самый унизительный. Только по суммам до 100 тысяч рублей учреждениям позволено работать без тендеров.
Григорий Ивлиев: “Мы создали специальную рабочую группу для внесения в 94-й кардинальных поправок. Предлагали финансовому блоку повысить сумму со 100 тысяч до 350, но правительство не поддержало эту поправку. Растет уровень инфляции, идет девальвация, а Минэкономразвития этими ста тысячами прижало учреждения и не дает им вздохнуть!”
В нижней палате парламента уже несколько месяцев как подготовлены и внесены на рассмотрение необходимые поправки. Но, когда они станут законом, неизвестно. Вот и сегодня Общественная палата обсудит культуру на тендере.
— Мы будем инициировать положение о том, что культура не должна идти на тендер, — объясняет зампредседателя Комиссии по культуре Общественной палаты Сергей Абрамов. — Государство и культура — это два равновеликих сообщающихся сосуда: закрыть один — умрет другой.
Цитата из министра культуры РФ Александра Авдеева: “94-й закон — ярмо. Конкурсы не инструмент борьбы с коррупцией, но фактор, который только рождает коррупцию. Ничего хорошего из этого закона не получилось”.
P.S. А теперь можете представить, если оборонная промышленность начнет делать ракеты и танки по тендеру? Вот оборонка, кстати, как и кино, 94-м законом не карается.
