Речь о мега-проекте Сергея Шойгу (одобренном и поддержанным Владимиром Путиным). Его суть заключается в том, чтобы сделать управление всеми доступными для обороны страны силами и средствами максимально эффективным, удобным и оперативным. В этих целях сейчас по всей стране создаётся разветвлённая сеть «нервных узлов» управления и связи, через которую будет циркулировать критически важная информация. Разумеется, что-то подобное действует в Вооруженных силах ещё с советских времен. Но в нынешнем подходе очевидны два новшества. Во-первых, это новый технологический уровень, актуальный для второго десятилетия XXI века. А во-вторых, – и это наиболее значимо – данные будут аккумулироваться, обрабатываться и анализироваться, и на основе анализа будут подготавливаться различные решения - на всех «этажах» структуры – от местных пунктов управления, через территориальные и региональные центры, центры видов и родов войск, вплоть до самого главного Национального центра управления обороной, который разместится в здании на Фрунзенской набережной. Сам Шойгу метко определил НЦУОГ как «современную Ставку Верховного Главнокомандующего».
Дело не только в «переходе на цифру», не только в введении электронного документооборота, и не в эффектных и удобных ситуационных центрах - светлых залах, до самого потолка забитых видео-стенами и интерактивными мониторами. Здесь ситуация напоминает ту, что сложилась сейчас и с комплектованием рядового состава Вооруженных сил: новое время диктует новые подходы. Как бы не держались генералы за призыв, он всё равно неминуемо канет в Лету. В противном случае туда отправится сама армия. Темп нынешних боестолкновений настолько высок, ситуация меняется с такой скоростью, что иногда у командиров на местах нет никакой возможности рапортовать наверх и ждать приказа – действовать приходится незамедлительно.
Собственно в этом и был самый любопытный посыл выступления министра обороны: «Важно подчеркнуть, что роль и задачи дежурных смен кардинально изменились. Они должны оперативно вырабатывать предложения для принятия военно-управленческих решений, а в особых случаях – отдавать санкционированные указания о применении сил и средств. Для выполнения этих задач на первый план выходят вопросы подготовки офицеров, которая будет организована на базе восьми военных академий Минобороны. С целью повышения качества обучения специалистов планируется привлекать к проведению занятий профессорско-преподавательский состав ведущих вузов страны».
На профессоров из гражданских вузов (всегда чуть более свободных от преподавательских догм и клише, чуть более открытых ко всему новому и передовому по сравнению с военными), по всей видимости, и ляжет основная задача: научить офицеров смелее принимать решения самостоятельно и брать на себя ответственность. Сейчас же – и это подтвердит любой, кто знаком с армией – для офицера главный навык состоит в том, чтобы умело оправдаться, «перевести стрелки» и «подстелить соломки». И в этом нет ничего удивительного – такова традиция, такова суть Единоначалия, закрепленного в Уставе. В нём, кстати, слово «инициатива» встречается четыре раза и всегда с приставкой «разумная», а слово «ответственность» - 107 раз. Похоже, что без изменения фундаментальных основ менталитета российских военных, новая система управления не заработает так, как того хочет министр.
