Но сначала все-таки нужно вспомнить о делах минувших дней — об эпопее, связанной с побегом высокопоставленного сотрудника советских разведывательных органов на Запад.
Олег Гордиевский был потомственным чекистом, его отец занимал значимые посты еще в НКВД. Благодаря содействию старшего брата Василия, работавшего в Первом главном управлении КГБ, молодой выпускник МГИМО поступил на службу в органы госбезопасности. Для этого пришлось закончить еще курсы специальной разведшколы. В 1966-м началась его первая заграничная командировка. Четыре последующих года он работал, выполняя функции сотрудника разведки под прикрытием в советском диппредставительстве в Дании. Именно тогда его и завербовали иностранные спецслужбы (якобы мужчину смогли подловить на «медовой ловушке» — застукали в приятном женском обществе).
Судя по всему, особых нравственных переживаний по поводу своего предательства Гордиевский не испытывал. Ведь мечтой молодого человека, прекрасно владеющего несколькими языками, была возможность «нормально пожить на Западе». Теперь он просто сделал серьезный шаг для осуществления заветной цели.
Вербовка этого работника консульского отдела прошла для наших соответствующих инстанций незамеченной. Гордиевский даже пошел на повышение: сперва был назначен заместителем резидента в Дании, а в 1976-м стал резидентом.
Дальше перспективного сотрудника ждала еще более ответственная работа: его кандидатуру одобрили для отправки в Британию. Англичанам такой поворот в служебной биографии их тайного агента был очень выгоден: ведь пребывание Гордиевского в Лондоне значительно упрощало процесс передачи им секретной информации своим английским хозяевам. В итоге по линии SIS (Secret Intelligence Service — служба внешнеполитической разведки Великобритании) были предприняты все возможные меры, чтобы «протолкнуть» именно этого «крота» на вакантную должность в дипломатической миссии СССР в столице Объединенного Королевства.
Результат был достигнут в 1982-м. Обосновавшись в Лондоне, советский разведчик -предатель — офицер КГБ Олег Гордиевский — поставил на поток передачу SIS секретных сведений, которыми он по роду службы располагал. Позднее в своей книге «Следующая остановка — расстрел» предатель откровенничал: «Теперь, когда я начал работать на англичан, у меня на душе полегчало. Я не только не испытывал угрызений совести, напротив, я пребывал в эйфорическом состоянии от сознания того, что более не являюсь человеком, работающим на тоталитарный режим. Я обрел истинный смысл жизни».
Счет важнейшим документам, благодаря ему ставшим известными спецслужбам и порой даже руководителям Англии, США, шел на сотни. Предатель слил зарубежным кураторам также многих советских агентов, работающих под прикрытием.
Столь масштабная деятельность Гордиевского на ниве передачи противоположной стороне секретов советских разведывательных служб в итоге все-таки ему аукнулась. В 1985 году о наличии некоего «крота» проинформировал Лубянку агент — разведчик Олдрич Эймс. После этого подозрения пали на главу резидентуры в Лондоне. Гордиевского срочно вызвали в Москву: мол, предстоит важное совещание. По прибытии в советскую столицу полковника сразу же задержали и подвергли долгим допросам. Однако опытный спец сумел-таки выкрутиться и опровергнуть все подозрения и обвинения в свой адрес. Его освободили, но взяли под строгий контроль.
Видя за собой «хвост» и понимая, что крах неизбежен, Гордиевский решил бежать из страны, бросив здесь жену и двух дочерей. Аварийный план на сей счет был заблаговременно проработан с британской SIS. Известно, что условный сигнал о необходимости проведения операции по его уходу на Запад предатель подал, появившись в условленном месте в заранее установленное время с приметной сумкой одного из популярных английских сетевых супермаркетов в руках. Этот пароль был снят сотрудником британской миссии в Москве. Далее партию разыграли как по нотам. Полковник смог оторваться от слежки, организованной оперативниками с Лубянки, и уехать в Ленинград. Оттуда перебежчик тоже незамеченным добрался до Выборга. В этом приграничном городе состоялась встреча со спасителями — британскими дипломатами. Гордиевского спрятали в багажнике посольского автомобиля, закрыв сверху специальной маскирующей панелью, и вывезли на территорию соседней Финляндии, благополучно миновав на границе досмотр советских пограничников.
Спустя некоторое время на Лубянке стало известно, что исчезнувший из поля зрения Гордиевский находится в Англии, где ему дали политическое убежище. С тех пор на протяжении без малого 40 лет дезертир обитал в Туманном Альбионе. Осенью 2007-го королева Елизавета II даже наградила его орденом — за «служение безопасности Соединенного Королевства».
Парик для «вершителя судеб мира»
Судьбу предателя мы обсудили с экспертом Фонда национальной и международной безопасности историком спецслужб полковником в отставке Олегом Хлобустовым.
— О лицах, подобных Гордиевскому, написал еще много лет назад в своей книге «Искусство разведки» бывший директор ЦРУ Аллен Даллес. Он предупреждал западную элиту, что перебежчики могут оказаться далеко не тем, что о них рассказывают СМИ. Что это могут быть люди нравственно ущербные, совершающие не только моральные проступки, но и преступления, в том числе присвоения, похищения средств. Некоторые из них являются агентами, которые «работали на нас (Даллес имел в виду ЦРУ) и которых мы решили вывести из дела».
Недружественные, как мы говорим сейчас, государства, конечно, заинтересованы в притоке предателей из нашей страны, они агитируют за предательство, делают им рекламу. Так произошло и с Гордиевским.
На Западе можно услышать, что это человек, который изменил ход мировой истории. Я думаю, в данном случае допущено явное преувеличение. Гордиевский когда исполнял обязанности резидента советской разведки в Лондоне, согласившись сотрудничать с зарубежными спецслужбами, конечно, нанес очень большой ущерб именно своей резидентуре. Принято утверждать: раскрыл англичанам всех сотрудников резидентуры после того, как сбежал из СССР. Да он задолго до того их раскрыл! Еще когда только прибыл в Лондон, будучи уже агентом британской разведки, Гордиевский сдал всех своих коллег. Акт предательства он совершил гораздо раньше того, как порвал окончательно со своей родиной.
В книге, в публичных выступлениях перебежчик пытался потом объяснить такой свой поступок идеологическими причинами. Утверждал, что доклад Хрущева на ХХ съезде партии подстегнул изменение его мировоззрения, а к этому добавило затем негатива в восприятии СССР подавление чехословацкого восстания в 1968-м… Однако звучит неубедительно. У него были совсем другие мотивы, как и у большинства предателей, когда они ориентируются только на собственные меркантильные интересы.
Вообще хочу сказать, что, на мой взгляд, Олег Гордиевский придумал очень многие вещи, касающиеся собственной жизни. Вот, например, распространенное мнение о том, что 14 ноября 1985 года, то есть всего через 4 месяца после его побега, он был заочно приговорен в Москве к высшей мере наказания. Это вызывает у меня очень большие сомнения, и я поясню почему. Ведь даже минимальный срок для завершения предварительного расследования — три месяца, а в отсутствие обвиняемого и подозреваемого говорить о быстром завершении следственных действий не приходится. Бывали ли на тот момент случаи вынесения подобных заочных приговоров? Нет, такой практики в Союзе не существовало. Все сведения о якобы вынесенном ему смертном приговоре основаны на книге «Следующая остановка — расстрел», но это версия самого Гордиевского.
— То есть конкретно такого приговора Гордиевскому вообще не было?
— Полагаю, что тут имеет место вымысел с его стороны. Ведь говорили об этом всегда, ссылаясь на его книгу. Никаких иных фактов, источников, которые бы это подтверждали, мне, по крайней мере, неизвестно. А я, сами понимаете, конечно, интересовался данным вопросом.
— Сейчас в западных СМИ утверждается, что, мол, британская разведка понесла большую утрату в связи со смертью Гордиевского, что он являлся таким незаменимым аналитиком, специалистом…
— Это все в прошлом. Да, он был, конечно, в свое время ценным источником информации, сведений... Однако это актуально по сути лишь до 1991 года. С развалом Советского Союза, с развалом КГБ и его Первого главного управления, когда начались процессы фундаментальной реорганизации, Гордиевский свою ценность для SIS утратил. Да, он мог выступать как переводчик. Мог, будучи специалистом, действительно знающим изнутри и Российскую Федерацию как продолжательницу политики Советского Союза, и человеком, осведомленным о круге проблем обеспечения там госбезопасности, давать комментарии по поводу каких-то перехваченных документов или иных материалов, которые к английским спецслужбам попали, дать оценку новых веяний в деятельности российской разведки… Но, повторюсь, после 1991-го его багаж знаний оказался уже в очень значительной степени устаревшим.
И тогда перебежчик начал писать книги. Одна из них здесь уже упоминалась — «Следующая остановка — расстрел», где надо было себя возвеличить, показать, какой он герой, какой «вершитель судеб будущего мира» и человек, «способствовавший развалу СССР». Еще им была написана книга «Тайные операции советской разведки от Ленина до Горбачева». Она, естественно, тенденциозна, автору непременно нужно было исказить роль советской разведки в мировой истории.
— В связи со смертью Гордиевского упоминается, что он все эти годы после бегства на Запад жил под усиленной охраной. Скрывался, конспирировался, внешность свою менял, когда предстояло где-то появиться публично. Это было обусловлено какими-то реальными угрозами?
— О подобных мерах предосторожности известно. Хотя при желании удается найти немало фотографий Гордиевского, однако на пресс-конференции, на какие-то встречи он зачастую приходил с наклеенными усами, в парике, в темных очках… Использовал и другие приемы изменения внешнего облика. Это могли быть попытки перестраховаться со стороны представителей SIS, которые — по крайней мере, после инцидента со странным отравлением другого дезертира из России — Скрипаля, — конечно, уделяли большее внимание обеспечению безопасности своего «главного перебежчика». Думается, это и его пожелание, потому что, похоже, он все-таки по-настоящему опасался за себя.
— Как специалист вы полагаете, что подобные опасения имели какую-то реальную основу? То есть руководством наших органов могли действительно рассматриваться такие варианты: выкрасть его, ликвидировать?
— Известно, что в определенный период существования СССР, фактически где-то до 1951 года, такие вещи практиковались. Но в последующем зафиксировано лишь два прецедента. 1957 год — смерть в Мюнхене Льва Ребета, одного из идеологов украинских националистов, и в 1959-м там же — устранение лидера запрещенного в России экстремистского националистического движения Степана Бандеры. В обоих случаях ликвидацию провел агент советских спецслужб Богдан Сташинский. После этого ничего подобного с участием сотрудников нашей госбезопасности не было.
Когда Юрий Владимирович Андропов стал председателем КГБ, он подчеркнул: зачем нам это надо, зачем мы будем рисковать своими сотрудниками, можем потерять квалифицированных людей, на подготовку которых уходят годы? Неужели есть смысл разменивать их на какие-то отбросы, которые уже не представляют интереса для спецслужб, поскольку все, что знали, они своим зарубежным хозяевам уже рассказали!
Хотя те, кто перебегал от нас на Запад, конечно, просили принять меры по обеспечению их безопасности.
Следует отметить, что отношение у руководства иностранных спецслужб к таким дезертирам и предателям было весьма неоднозначное.
В декабре 1962 года в Хельсинки сбежал один из нашей резидентуры. Рядовой оперативный сотрудник — майор Голицын. Когда он с американцами встретился, то сказал: я последний искренний предатель-перебежчик. Потому что все те, кто придет к вам вслед за мной, это будут уже агенты КГБ, которым дано задание вести двойную игру и вводить вас в заблуждение. Надо сказать, что данный постулат беглеца был западными спецслужбами воспринят в значительной степени всерьез, и к последующим дезертирам очень подозрительно там относились. Достаточно долго их проверяли, в том числе выясняя мотивы измены Родине.
Если перебежчик говорил: мне нравится ваш образ жизни, я хочу иметь много денег, то это казалось «принимающей стороне» убедительным, понятным, естественным человеческим стремлением. Но когда «гость» начинал рассуждать о своем стремлении к подлинной демократии, о правах человека, о социальном прогрессе, те же американцы, например, подобные аргументы не воспринимали. Это звучало для них в данной ситуации какими-то абстрактными философскими понятиями, не имеющими отношения к реальному человеку, сидящему напротив. А ты сам чего хочешь? Твоего личного интереса в данном случае совсем не просматривается! То есть они относились к таким людям достаточно настороженно, хорошо понимая их сущность.
