Экстрадиция: теория и практика
Экстрадиция — это сложный юридический процесс, который может тянуться годами. Даже при наличии двусторонних соглашений и подтвержденных решений суда финальная выдача часто сталкивается с политическими препятствиями. Ну или препятствиями, которые зачастую замаскированы под политические.
На сегодня Россия подписала 96 двусторонних соглашений и является участником 20 международных договоров по вопросам экстрадиции. Среди партнеров — страны с разными уровнями взаимодействия с Москвой: от Китая и Индии до Финляндии и США. Однако статистика показывает, что далеко не все запросы РФ удовлетворяются. Например, за восемь месяцев 2023 года России отказали в экстрадиции 101 раз, из них 36 раз по политическим мотивам, но при этом одобрили 126 запросов.
Самые громкие из них: в декабре 2023 года Казахстан согласился выдать Никиту Кислицына (глава департамента сетевой безопасности компании F.A.C.C.T., бывшая Group-IB в России), обвиняемого в киберпреступлениях. По данным «Ведомостей», в феврале 2024 года Аргентина экстрадировала Олега Кулакова, обвиняемого в мошенничестве. По версии следствия, Кулаков создал организованную группу для заключения фиктивных договоров поставок автозапчастей.
Глобально в мире последние годы наблюдается тенденция по увеличению количества экстрадиций обвиняемых в совершении экономических преступлений. Это связано с ростом числа соглашений между странами и активизацией борьбы с транснациональной преступностью.
На фоне укрепления международного сотрудничества Россия усиливает свою позицию, особенно в отношении обвиняемых в мошенничестве. К тому же в 99% случаев это не политически мотивированные истории, а значит, по всем международным нормам, должны быть выданы.
Так, из Боливии в 2022 году был экстрадирован бывший оперативник Артем Кальте, подозреваемый в хищении 25 миллионов рублей холдинга «Энергострим». А в марте 2024 года из Аргентины в Россию была выдана глава барнаульского риелторского агентства Людмила Авдюхина, обвиняемая в хищении 150 миллионов рублей.
Непростые случаи
Тем не менее экстрадиция — это процесс, который требует не только юридической, но и политической воли. Прецеденты есть, но часто экстрадиция — это непростые случаи с множеством подводных течений. Пример Аслана Яндиева, обвиняемого в организации терактов во Владикавказе, показывает, что на принятие решений могут уйти годы. Всё тот же задержанный в 2011 году в Словакии боевик из банды Шамиля Басаева был выдан России только в 2018 году.
Данная практика теперь может распространиться и на других преступников, которые за последние годы особенно успешно воспользовались предлогом «спасения от политических преследований» и смогли легализоваться в Словакии. А теперь свободно живут по всей Европе. Таких историй немало, но самый известный из беглецов-мошенников, пожалуй, это девелопер Валентин Виноградов.
Дело обвиняемого в мошенничестве в особо крупном размере Виноградова оказалось в центре международного скандала, связанного с его экстрадицией. В 2018 году краевой суд словацкого города Трнава поддержал запрос России на выдачу задержанного на скачках беглеца. Однако экстрадиция была заблокирована личным вмешательством министра юстиции Словакии Габора Галла, что вызвало скандал как в Братиславе, так и в Москве.
Пресса бурлила подробностями не по доходам красивой жизни семьи Виноградова, который, по сути, был лишь наемным директором (элитная недвижимость, премиальные авто). Кроме того, в 2019 году словацкие СМИ сообщали о «тайных записках» беглеца из тюрьмы. Послания были адресованы его супруге, где он якобы описывал, как и кого подкупить за деньги, в том числе чтобы «решить вопрос» с высылкой из европейской страны. Эти утечки, судя по всему, ударили по репутации словацких властей, однако политика убежища для Виноградова пока оставалась неизменной.
Из жизни «политических» эмигрантов
По данным издания «Наша Версия», Виноградов так и не получивший гражданство Словакии, живет там на территории лагеря для политических беженцев. Однако, судя по социальным сетям его родственников, на фотографиях, размещенных в 2020–2022 годах, он охотно позировал с любимыми лошадьми и в кругу семьи на фоне моря (в Словакии морских курортов нет), можно предположить, что Словакией беглец воспользовался как удобным хабом. В европейской стране он скорее всего получил статус беженца, так как при получении временной защиты путешествия по странам ЕС запрещены. И благополучно уехал, предположительно, в Испанию (оттуда чаще всего публикуют совместные фотографии его родные и близкие) или, как он писал в своих «тайных записках» жене, в Голландию или Австрию.
Супруга Валентина Виноградова тоже живёт свою лучшую жизнь, женщина после переезда супруга и его легализации в Словакии публиковала объявление о поиске профессионального коновода для работы в Европе на долгий срок. Если доверять информации одной популярной базы, жена беглого директора последний раз вылетела из Москвы в Турцию в июне 2022 года, через несколько лет после бегства мужа за границу и после начала СВО. К слову, женщина в 2021 году поддерживала Алексея Навального, о чём говорит одна из её фотографий с изображением митинга в Братиславе.
***
В новых реалиях, история Виноградова и таких же, как он «политических» эмигрантов, которых обвиняют далеко не по «политическим» статьям, возможно, пойдет по тому же пути, что и дело боевика Аслана Яндиева. Последовательно и с учетом состязательности сторон запрос Генпрокуратуры РФ пусть и с годами, но будет удовлетворен.
На это указывают и новые обстоятельства: изменившаяся геополитическая ситуация, в частности, потепление отношений между Москвой и Братиславой, а также рост числа успешных экстрадиций экономических преступников во всем мире.
Опрошенные нами эксперты считают, что данные факты берут во внимание и в правоохранительных органах. Собеседники «МК» прогнозируют рост запросов Генпрокуратуры РФ на выдачу разыскиваемых фигурантов.
Как минимум, обращения, возможно, будут направлены в адрес стран, стремящихся пересмотреть свою позицию по отношению к России. Таких, как упомянутая нами Словакия. Ведь даже после получения статуса беженца эмигранты, живущие в других странах ЕС, должны пролонгировать свой статус раз в три года в месте, где получили политическое убежище.
