В 2019 году Алексей начал срочную службу в 1-й инженерно-саперной бригаде в городе Муром. Там понял, что армия и служба в ней — это то, что ему действительно нравится. Заключил контракт. Ему тогда было 26 лет.
С началом СВО в 2022 году получил приказ отправиться в зону боевых действий. Вначале служил старшим стрелком инженерно-штурмового взвода. Потом жизнь заставила переквалифицироваться: сначала стал механиком-водителем БТР-82М, а затем — водителем-радиотелефонистом на автомобиле специального назначения «Тигр».
Тяга к технике у Алексея была всегда. Его среднеспециальное и высшее образование связаны с машинами. Когда на СВО появилась возможность быть ближе к технике, он ею воспользовался.
Первая госнаграда Алексея — медаль «За отвагу». Он получил ее в 2022 году. Алексей не любит говорить о своих достижениях, но наградой гордится. Еще у него медаль «За инженерное обеспечение».
Вспоминая реакцию родных на его отъезд на фронт, говорит, что его избранница, которая позже стала женой, очень переживала, нервничала.
-Но, зная мой характер, понимала: если я сказал, что поеду, то так и будет. Родители, мама, папа, братья, сестры — все приняли мое решение.
- Какие были первые впечатления «за ленточкой»?
- Когда мы только зашли в зону боевых действий наша колонна попала под обстрел. Мы высадились и заняли круговую оборону. С одной стороны, в лесопосадке, раздавались взрывы, что-то горело, над нами кружили три вертолета. Оказалось, что это были наши вертолеты, которые прилетели эвакуировать раненых. Таким был первый день.
- Сейчас чем в основном приходится заниматься?
- Есть порядка десяти основных инженерных задач. В нашем инженерно-штурмовом батальоне это задачи, связанные с саперным делом и минированием. Наши бойцы обучены саперному, минному делу, могут, грубо говоря, и позицию противника штурмовать, и минные поля поставить, и пробить дорогу в минном поле. Думаю, у них нагрузки больше, чем у остальных.
Сейчас моя рота работает в Курском приграничье. Очищает населенные пункты, помогает гражданским. Там много женщин, детей, бабушек, дедушек, которые нуждаются в помощи.
- Как противник вел себя в Курской области?
- Везде и всегда есть подлянки со стороны противника. Противник не упускает возможности оставить мины-ловушки. Например, гранаты на растяжках под крыльцом или досками. Сапер или любой человек, наступив на доску, может спровоцировать взрыв.
Противник минирует тела и оружие погибших солдат, как наших, так и своих. При зачистке населенных пунктов приходится контролировать все, включая тела брошенных своими вэсэушников. Бывали случаи, когда под труп закладывали взрывчатку, прижимая ее бронежилетом. Когда переворачивают тело, происходит подрыв.
ВСУ активно используют мины-«колокольчики». Это кассетные боеприпасы, которые отстреливаются в воздухе и спускаются на маленьком парашютике. Их трудно заметить после приземления. Есть электромагнитные мины, срабатывающие при приближении металлического предмета, а также сейсмические, реагирующие на малейшее движение.
- Какие есть особенности разминирования весной?
- Разминировать становится тяжелее из-за раскисшего чернозёма, который сильно всасывает предметы и налипает. Снаряжение сапёра и так весит 50–60 килограммов, с собой еще берешь автоматы, боекомплект, миноискатели. К тому же из-за погодных условий и качества мокрого грунта визуальное восприятие усложняется. Это добавляет трудностей.
- Что вообще требуется для разминирования?
- Работает, как правило, отделение, 5–7 человек. Обязательно нужен саперный костюм, который защищает от осколков, 2–3 вида миноискателей, в зависимости от типа мин. Кроме того, 2–3 человека нужны для обороны, ну, и командир группы, который контролирует процесс. И, конечно, водитель с машиной.
- В будущем саперов смогут заменить, скажем, роботы?
- Вообще, каждый год появляется новое оборудование. Минновзрывное дело, особенно в части разминирования, сильно шагнуло вперед. От миноискателей, которые постоянно дорабатываются, до роботов, способных просвечивать стены на предмет взрывных устройств.
Но простого «человеческого» сапёра никогда не заменит робот. Автомат не способен на то, что может человек. Первое восприятие сапёра — визуальное. Когда я иду, я смотрю под ноги и, как обученный сапёр, замечаю изменения в грунте. Например, где был подкоп или механическое повреждение дорожного полотна. Визуальное восприятие — это основа.
У нас есть роботы для сплошного разминирования. Они работают лишь в этом режиме и рано или поздно выходят из строя. Есть и машины на базе танка Т-90 с экипажем из трех человек, которые проводят сплошное разминирование. Но такие машины тоже испытывают нагрузки: каждый подрыв — это минимум 10 килограммов взрывчатки. Такой взрыв может привести к легкой контузии экипажа. Я общаюсь с ребятами, которые работают на этих машинах. Слава Богу, все живы, но все равно это тяжелая и опасная работа.
Рассказывают, что экипаж машины разминирования выдерживает 7–10 тяжелых подрывов, после чего нужна реабилитация.
- Как переносится контузия?
- У меня было несколько контузий, слава богу, не тяжелых, но средняя степень — это уже ад. Писк, звон в ушах, который не отпускает несколько суток. Головная боль, тошнота и ощущение, будто плывёшь: вроде ты тут, а вроде - где-то в другом измерении.
Я не раз эвакуировал людей с тяжёлыми контузиями. Там, как правило бесконтрольная паника, истерика, которую почти невозможно успокоить. Тяжело смотреть, когда человек полностью теряет связь с реальностью.
- А еще какие-то ранения у вас были?
- Не было ни одной царапины. Даже в самых тяжелых ситуациях, когда по нашему квадрату отрабатывал полный пакет «Града». Ни одной! Чудеса, честное слово!
Алексей уверен, что даже в самых сложных ситуациях нужно сохранять улыбку и позитивный настрой. Он считает, что смех действительно продлевает жизнь, а если воспринимать трудности с улыбкой, они становятся гораздо легче. С верой в Бога, по его мнению, всё становится спокойнее и яснее.
Каждый боевой выезд он начинает с молитвы — за себя и за своих товарищей. Это придаёт ему сил и уверенности. Когда у тебя есть внутренняя опора, внешние испытания кажутся не такими уж страшными. Алексей находит радость даже в трудностях, ведь именно в них можно проявить настоящий характер.
- Есть ли у вас какие-то талисманы?
- У меня всегда с собой иконка, независимо от того, в какой одежде я нахожусь — даже в гражданской! Даже в машине у меня есть иконка. Вера в Бога придаёт мне спокойствие и уверенность в жизни. Это как будто невидимая защита, которая всегда рядом. А еще, всегда ношу с собой фотографии семьи — они для меня очень важны.
- Как связь с семьей поддерживаете?
- У меня нет пока детей, но у меня есть маленькие братья и сестра, с которыми я всегда созваниваюсь. Родители в разводе, но я стараюсь поддерживать связь и с мамой, и с папой. В прошлом году мой отец тоже подписал контракт, и сейчас находится в зоне боевых действий под Авдеевкой. Он тоже всегда на связи: как только возвращается с задания, сразу пишет мне, что всё в порядке.
- Как так получилось?
- Многие сейчас говорят: «Это мой дом, моя родина, почему я должен сидеть на месте?» Вот пример моего отца. Сначала он утверждал, что не пойдёт на фронт, и будет ждать, пока я попрошу о помощи. Но в 2024 году он позвонил и сказал, что идет на СВО. Я не мог позволить ему служить в другом подразделении, кроме как рядом со мной. Он поговорил с начальством, всё оформили, и теперь, в 47 лет, мой отец служит в штурмовом батальоне.
Говорит: «Не мог сидеть спокойно, пока ты там, на СВО, а я в Москве, на вольных хлебах». Сам принял решение. Хотя он абсолютно гражданский человек.
- Кто из вас старше по званию?
- Я старше по званию и по опыту. Раньше он мне давал советы, наставления, а теперь у нас роли поменялись. Теперь я ему советую, подсказываю, он иногда связывается, интересуется, как что делать. Когда он был в Москве, мы виделись раз в полгода. Встречи всегда были радостные, эмоциональные. Сейчас, когда мы видимся, эмоции еще сильнее, потому что это происходит реже — раз в полгода, а то и в год, из-за специфики нашей деятельности.
- Есть ли еще кто-то из семьи, связанный с СВО?
- В последние полгода моя мама занялась гуманитарной помощью для бойцов СВО. У неё есть своя группа единомышленников, и они делают всё возможное, чтобы поддержать тех, кто в этом нуждается. Даже самая малая помощь имеет огромное значение! Например, девочки вяжут противодроновые сетки.
Недавно мама позвонила мне с просьбой заехать в совет ветеранов, чтобы передать письма от детей. Я с радостью согласился, забрал их и отправил в Курское приграничье, чтобы комбат мог раздать их ребятам на передовой. Мы все очень ценим такую поддержку, включая искренние детские письма.
Все детские письма, которые попадают мне в руки, я храню в своей боевой машине. Это как память. Иногда, когда становится тяжело, достаешь письмо, читаешь, и на душе становится теплее. Например, мальчик Егор из первого класса пишет: «Желаю удачи, успехов, чтобы вернулся домой». Это мелочь, но она поддерживает на психологическом уровне. Такие вещи помогают справляться с нагрузками, напоминают, ради чего мы здесь.
- Что больше всего вдохновляет в вашей работе?
- Коллектив! Ребята, с которыми мы за это время так сплотились. Мы держимся друг за друга, живем жизнью друг друга, вникаем в трудности и радости. Это вдохновляет. И, конечно, ответственность, которая на нас лежит. Даже в мирное время инженеры и саперы несут огромную ответственность. Это не просто работа — это миссия.
- А есть ли у вас хобби? Чем любите заниматься вдали от службы?
- Честно говоря, с начала специальной военной операции времени на хобби почти не осталось. Вся жизнь сосредоточена на работе. Но когда удаётся выкроить свободное время, я стараюсь проводить его с семьёй. Иногда смотрю сериалы.
- Бойцы в зоне СВО часто подбирают брошенных домашних животных, которые живут в подразделении. Нет желание завести дома животное после СВО?
- Знаете, у меня на этот счет смешанные чувства. Пока я редко бываю дома, а моя супруга тоже много работает. Заводить животное, чтобы оно страдало от недостатка внимания — это не совсем правильно. Но у меня есть одна бредовая идея. Я много лет мечтаю о сурикате. Они такие забавные. Представьте: ты сажаешь его в карман, он выглядывает, ему все интересно, а вы едете в машине. Это было бы что-то! Но пока это только мечта.
- Какое у вас самое большое желание на будущее?
- Самое главное для меня — чтобы все мои близкие были здоровы и жили в достатке. А мы, я уверен, справимся с любыми трудностями.
