Как вам не совестно, мадам Браже! Нельзя же быть настолько не в курсе колебаний «генеральной линии партии»! Будущий государственный секретарь США в администрации Трампа Марко Рубио на слушаниях в Сенате по вопросам своего утверждения в должности: «Если мы хотим честно говорить о завершении конфликта, подлинная дипломатия потребует уступок от каждой из сторон, участвующих в этих переговорах. Такова природа дипломатии». А окончание конфликта, как напомнил Рубио, это сейчас основа «четкой концепции» США при Трампе, который только что принудил Израиль к не очень выгодной для него сделке с движением ХАМАС и хочет увенчать свою корону миротворца даже еще более значимым достижением: «Эта война должна закончиться, и я считаю, что официальная позиция США должна состоять в том, чтобы содействовать её завершению».
Соответственно, официальная позиция Украины — или, по меньшей мере, риторика Зеленского — уже начала меняться: «Трамп очень хочет закончить войну. Это его месседжи, они и публичные, и непубличные, если честно. Он лидер, способный давить на Россию. Я уверен, что Россия боится Америку и Китай, боится объединенной Европы. Мы должны договориться с Трампом, что есть конкретные гарантии безопасности для Украины. И он должен принудить Путина к дипломатии, чтобы завершить эту войну».
В этом заявление «прекрасно» все. И тезис о необходимости «принудить Путина к дипломатии»: реально принуждать к ней будут страну, которая на законодательном уровне запретила себе переговоры с Москвой, — Украину. И тезис о том, что Россия «боится Китая» (зачем бояться своего союзника и партнера?) и «боится Америку с объединенной Европой» (следы такой боязни в последние три года были как-то не очень заметны). Но такова природа политики и политической игры. Ни один уважающий себя «слуга народа» (и в прямом, и в переносном смысле) никогда не признается, что его к чему-то принудили, — за исключением, разумеется, случаев, когда ему это выгодно. Во всех прочих случаях наш (или не наш) «слуга» будет красноречиво рассказывать о том, что он сам так решил и сам этого очень хотел.
Но сейчас важны не философские рассуждения о несовершенстве мироустройства, а очень даже практические расчеты. Два очень откровенных и очень показательных высказывания Марко Рубио о возможности снятия западных санкций против России. Высказывание номер один: «Когда США участвуют в таких переговорах, как, например, обсуждение урегулирования конфликта на Украине, санкции и возможность их смягчения могут быть частью этого процесса, при условии, что условия для этого будут подходящими». Высказывание номер два: «Санкции играют не только роль рычага на переговорах, но и инструмент ограничения ресурсов, необходимых для осуществления таких действий».
Что в данном случае Марко Рубио имел под виду под «такими действиями» не имеет принципиального значения. Принципиальное значение имеет общий подход США к переговорам: отдать и сдать России поменьше, а взять — по максимуму. И это я говорю не для того, чтобы проиллюстрировать любимый тезис некоторых российских обитателей публичного поля: «англосаксы плохие, злые и циничные». Толку от этого тезиса ничуть не больше, чем от наивной убежденности Михаила Горбачева в том, что его тогдашние западные партнеры по переговорам — «идеалистично настроенные личности, приверженные новому мышлению». «Взять побольше, сдать поменьше» — принцип, который лежит в основе дипломатии.
Россия очень многим пожертвовала для того, чтобы заблокировать втаскивание Украины в орбиту НАТО. Эти жертвы не должны быть напрасными. За этим общим — и самоочевидным до грани скатывания в область банального — посылом скрываются два тоже достаточно очевидных практических соображения. Трамп не всегда будет «мистером «я могу все», способным подчинять западные политические элиты своей воли. Его политический ресурс имеет свои ограничения — и по размеру, и по времени. Россия должна «пользоваться моментом». Но это желание «пользоваться моментом» не должно трансформироваться в суетливость и спешку.
Высказывание Марко Рубио о взаимных уступках как о неизбежном условии компромисса совершенно справедливо и относится в том числе и к России. Но любые уступки с российской стороны должны быть с лихвой компенсированы встречными уступками со стороны партнеров. Да, выкатив этот тезис, я вновь рискую скатиться в банальность — или даже уже скатился. Но иногда даже банальность несет в себе полезную смысловую нагрузку. Очень велики шансы на то, что 2025 год станет определяющим в смысле коррекции системы безопасности в Европе. Россия к моменту такой коррекции подходит с сильными, но отнюдь не доминирующими позициями. За последние года три года Москва много чего доказала НАТО. Но и Запад многое доказал Москве. Отсюда и вытекает необходимость или даже неизбежность компромисса. А достижение выгодного для нашей страны компромисса подразумевает необходимость реалистичной и очень компетентной дипломатии с российской стороны.
Лозунг «Минска-три быть не должно» стал для некоторых слоев российского общества чем-то вроде мантры. И это правильная мантра. Полумеры, «полудоговоренности», «полусделки» — это не то, что нужно нашей стране (да и другим странам Европы тоже). Но угроза «Минска-три» исходит не от отказа от максималистских, но при этом имеющих достаточно проблемные отношения с действительностью требований («возьмем Одессу, Киев, а затем и Львов!»). Эта угроза находится в сфере потенциального невнимания к деталям, которые на самом деле совсем не детали, в сфере потенциальной недооценки или переоценки переговорных партнеров.
Трамп, Рубио и иже с ним — явно более сговорчивые ребята, чем Байден и компания. Но перед тем, как садиться «играть с ними в карты», стоит очень хорошо подготовиться.
