Напомним, что ранее Зурабишвили выдвинула правящей партии ультиматум, дав ей неделю на то, чтобы назначить новые выборы. В противном случае угрожала не покидать президентский дворец. Оппозиция обещала присоединиться к ней, чтобы защищать дворец Орбелиани от полиции, если та попытается вывести оттуда экс-президента. В стране могла сложиться опасная ситуация двоевластия. Поэтому премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе пообещал привлечь Зурабишвили к уголовной ответственности, если она не покинет резиденцию.
Накануне нагнетание напряженности продолжалось. Днем в субботу протестующие выстроились в живую цепь через центр Тбилиси, к ним присоединилась и. Вечером ее сторонники переместились к парламенту и на некоторое время перекрыли проспект Руставели. В ночь с субботы на воскресенье Зурабишвили осталась ночевать во дворце Орбелиани, в его окнах горел свет, мелькали какие-то тени… Она обещала известить о своих планах утром. Ситуация была тревожной.
В 10.00 (09.00 по московскому времени) возле дворца Орбелиани собралось несколько сотен сторонников Зурабишвили. Она сообщила им, что покидает резиденцию, после чего присоединилась к людям на улице. «С собой я забираю легитимность, с собой забираю флаг, с собой забираю то, что называется вашим доверием», - сказала она, но это была только попытка сделать хорошую мину при плохой игре.
«Там шпионки с крепким телом, ты их в дверь - они в окно!» - пел Высоцкий. Мы, конечно, не видели документов, подтверждающих, что Саломе Зурабишвили является сотрудницей разведки – либо ее родной Франции, либо ЦРУ, либо обеих сразу. Однако многое в ее биографии на это косвенно указывает. Она происходит из семьи грузинских эмигрантов, бежавших от Октябрьской революции, а ведь антисоветская эмиграция – это именно та среда, с которой активно работали западные разведки.
Зурабишвили является правнучкой известного грузинского журналиста, просветителя и общественного деятеля Нико Николадзе, который, однако, никогда не был женат на ее прабабушке, уроженке Петербурга Анне Макаровой. Его внебрачная дочь от Анны, Нино Макарова, бабушка Саломе, работала учительницей женской школы и вышла замуж за участника революционного движения Иванэ (Вано) Зурабишвили, который в 1918-1921 годах был членом меньшевистского правительства Грузии. Дед Зурабишвили по матери, Мелкиседек (Меки) Кедиа, в это же время был главой тайной полиции в Министерстве внутренних дел Грузинской демократической республики. Оба деда вместе с семьями бежали из Грузии после установления там советской власти. А вот знаменитый прадед Зурабишвили Нико Николадзе, наоборот, вернулся в уже советскую Грузию и умер в Тифлисе в 1928 году. Его рожденные в законном браке дети стали видными представителями советской грузинской интеллигенции.
В эмиграции же была своя атмосфера. Грузинские меньшевики, подобно французским Бурбонам, ничего не забыли и ничему не научились. В Париже они образовали «грузинское правительство в изгнании» и вплотную занялись свержением советской власти на исторической родине. Причем боролись не только пером, но и штыком. В 1924 году им даже удалось поднять в Грузии вооруженный мятеж.
Конечно, родственники Саломе не оставались в стороне от всей этой «движухи». Ее отец, Леван Зурабишвили много лет был председателем Грузинской ассоциации во Франции (AGF), то есть, по сути, главой диаспоры. Его родной брат, Георгий Зурабишвили, был осужден за во Франции за сотрудничество с немецкими оккупантами и «исчез» в 1944 году. Подробности его исчезновения не известны. Но не исключено, что он, подобно многим французским коллаборационистам, после освобождения Франции стал жертвой внесудебной расправы. Дядя Жорж был не единственным в семье экс-президента Грузии пособником нацистов. Брат ее матери Михаил Кедиа, «дядя Миша», в 1930-х работал в газете «Кавказ», которая издавалась в Париже при поддержке японской и немецкой разведки и выступала за создание независимой Кавказской федерации. Когда немцы заняли Париж, они немедленно вызвали к себе Кедиа, и он согласился с ними работать. «С июля 1940-го и Абвер, и СД доверяли мне». – рассказал он в 1951 году в интервью, записанном в Женеве в рамках Гарвардского проекта. Гарвардский проект – это проект по сбору информации о Советском Союзе. Американские специалисты на средства, выделенные ВВС США, записывали интервью с эмигрантами и невозвращенцами. В то время против Кедиа было начато судебное преследование во Франции, его выдачи также добивалось советское правительство.
В рамках действующего в США «Закона о раскрытии информации о военных преступлениях нацистов» в 2001-м году ЦРУ рассекретило досье Михаила Кедиа, в котором говорится, что во время войны он «возглавлял грузинский отдел операции РСХА Цеппелин, набирая в свою грузинскую организацию кавказских военнопленных и других [добровольцев] для немецких десантных операций на Кавказе». РСХА – это Главное управление имперской безопасности, руководящий орган политической разведки и полиции безопасности нацистской Германии, которое входило в состав СС. До 1942 год РСХА возглавлял обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, под началом которого и работал дядя Миша. В середине 1944-го он осознал неизбежность поражения Гитлера и попытался предложить свои услуги США. Но, несмотря на его сильную заинтересованность в работе на американскую разведку, ЦРУ от его услуг отказалось из-за его «плохой репутации». В 1954 году он выбросился из окна в Женеве.
Конечно, сын за отца не отвечает, а племянница за дядю – тем более. Однако понятно, в какой семейной атмосфере воспитывалась будущая «президентка» Грузии. «Мой первый враг - это Россия, и лишь мой второй враг – большевизм». – откровенно признавался дядя Миша. Неизвестно, чем занимался отец Саломе во время немецкой оккупации Франции. Но сомневаюсь, что он воевал в рядах Сопротивления. Важно, что в руках ЦРУ все эти годы было досье с убойным компроматом на семью Зурабишвили. Ее, можно сказать, держали на «крючке». Так что многое в ее судьбе было отнюдь не случайным. В начале 1970-х будущий президент Грузии училась в Русском институте Колумбийского университета (в котором изучали СССР и готовили ландскнехтов холодной войны), где ее преподавателем был Збигнев Бжезинский. А послом Франции в Грузии она «чисто случайно» стала за несколько месяцев до «революции роз». Как будто что-то знала. После госпереворота началась ее политическая карьера в Грузии: новый президент Саакашвили пригласил ее на пост министра иностранных дел.
Сам он, кстати, в 2013 году ушел со своего поста без эксцессов. Но потом не раз предпринимал попытки вернуться в политику «через окно». Лишенный и грузинского, и украинского гражданства, он с толпой сторонников и без документов прорывался на Украину через польскую границу и убегал от силовиков по крышам киевских зданий. Был депортирован в Польшу. Вернулся в Киев после победы на выборах Зеленского. Не раз и не два экс-президент пытался организовать новую цветную революцию в Грузии. В конце концов прибыл на родину нелегально, в фуре, перевозившей молочные продукты. Тут-то его и повязали.
Коллеги Зурабишвили по цеху, ставленники Запада в постсоветских республиках, также не демонстрируют готовности добровольно расставаться с властью. Майю Санду не беспокоит, что население Молдовы проголосовало против нее, и она сохранила свой пост только благодаря голосам эмигрантов, которые не живут и не собираются жить в стране. Никол Пашинян ради власти сдал Карабах и готов сдавать земли самой Армении. Зеленский – тот и вовсе выборы отменил и хочет править вечно, уничтожая свою страну и народ. Если бы Зурабишвили 29 декабря добровольно не покинула дворец Орбелиани и к ней присоединилась бы оппозиция, то в президентской резиденции мог бы сформироваться альтернативный центр власти. Успех любой цветной революции зависит прежде всего от того, удастся ли протестующим занять административные здания. Это их первая цель. Штурм такого здания неизбежно приведет к провокациям и эксцессам. Оно может «случайно» загореться, а оппозиция скажет, что власти намеренно его подожгли. Так было в Киеве на Майдане во время штурма Дома профсоюзов силовиками 18 февраля 2014 года. Власти Грузии стояли перед дилеммой: если выводить Зурабишвили из резиденции силой, это могло привести к столкновениям и спровоцировать кровопролитие. Также был вариант оставить Зурабишвили в резиденции, отключив ей свет, воду и канализацию. Прецеденты уже были в истории. Весной 1919 года на Украине пели задорные частушки: «В вагоне Директория, под вагоном – ее территория». Все правительство во главе с Симоном Петлюрой – Директория - обитало тогда в железнодорожных вагонах, и его власть распространялась только на ту территорию, на которой эти вагоны стояли.
Теперь у Зурабишвили нет даже такой территории. Все, что у нее осталось – это «белое пальто» и воображаемая легитимность. Она публично расписалась в том, что она не вождь, не лидер, а обычная пожилая трусливая женщина, вполне достойная своих предков.
Меньшевистское правительство Грузинской демократической республики правило недолго, но натворить успело немало. В частности, оно учинило кровавую расправу над Южной Осетией, которую сами осетины сегодня называют «первым геноцидом». В конце концов оно погрузилось в Батуми на итальянское судно «Ферен Жозеф Мирилли» и под конвоем французских боевых кораблей сбежало из страны. Но перед этим успело сдать Аджарию туркам. По договоренности с меньшевиками турецкие войска оккупировали Батуми, откуда их пришлось выбивать Красной Армии при поддержке местных патриотов.
Так бесславно покинула родину семья Саломе Зурабишвили более ста лет назад. Что ж, история обычно повторяется в виде фарса.
