На вопрос о самом запомнившемся боевом эпизоде офицер говорит, что все оставили отпечаток в сердце. Был, к примеру, такой. Подразделение Евгения должно было переместиться на очередную позицию. Но оказалось, путь к ней отрезали украинские войска. С противником встретились лицом к лицу. Чтобы дать отойти своим боевым товарищам, Евгений остался в одиночку и вызвал на себя огонь врага.
- Пришлось спорить с ребятами - не хотели они меня оставлять. Но я их убедил, что вернусь следом, просто выиграю им время, - рассказывает Евгений.
Боеприпасов после прежнего длительного боя оставалось немного. Собрав их, военный занял удобную позицию в лесу и стал отстреливаться. Лес во многом помог укрыться от артиллерии. В какой-то момент он услышал звук самолета…
- Страшновато было. Первый раз видел, как по мне работает авиация. Сначала не понятно - свой это самолет или чужой. Оказалось, по мою душу… - вспоминает военный.
Убедившись, что времени прошло достаточно, позицию покинул и сам Евгений. Выбрался живым, и спас целое подразделение.
- О чем думает человек, вызывая на себя артобстрел?
- Ни о чем. О ребятах своих. Я просто действовал по зову сердца. Разум говорил мне только о том, сколько времени нужно продержаться, - отвечает Евгений.
В бой с противником Евгению приходилось вступать еще не раз. И во время боя выполнять задачи по военной инженерии. Противник всегда пытается установить боеприпас так, чтобы нанести вред при разминировании. Мины-ловушки, мины-сюрпризы, установка на неизвлекаемость, дополнительные заряды… Потому-то чаще всего обезвреживать боеприпасы и делать проходы в минных полях саперы предпочитают тралением, на расстоянии. К тому же часто приходится работать быстро, некогда корпеть над «подарком» врага.
- С подвохом может быть даже самая обычная растяжка. Видишь, тянется нить. Казалось бы, перережь ее и дело с концом. А вот нет – с другого конца может быть прикреплена граната, которая взорвется при обезвреживании, - приводит пример военный.
И такие взрывные ловушки всюду. Лично сапер встречал мины-сюрпризы. Десяток различных видов. Взрывоопасные ящики с боекомплектами или продовольствием – обычное для «вэсэушников» дело. Все лишь бы насолить. Поднимаешь такой, и – взрыв.
- Взрыватель «Джоник» тоже опасная штука. Часто встречали. Он реагирует практически на все - на подход человека, техники, - уточняет сапер.
С другой стороны, при осторожном разминировании некоторые боеприпасы можно было использовать повторно. Так что, бывали случаи, когда «дуло» неприятеля направляли против него же самого.
- А беспилотники для разминирования не использовали?
- В начале спецоперации они еще не были так актуальны. Это сейчас, я знаю, они практически заменяют личный состав. Беспилотник-сапер – очень перспективная штука, но, я считаю, над этим еще нужно работать, - отвечает военный инженер.
Оглядываясь назад, Евгений сравнивает свою карьеру со спиралью. В силовые структуры хотел попасть с детства. Но уверен, первая ступень – служба по призыву укрепила планы на офицерские погоны. После окончания училища в Тюмени вновь вернулся в свою бригаду, но уже в качестве офицера. Вчерашнего солдата встретили радушно.
А теперь вот - пришел в училище преподавателем. Учит тактике «молодняк». Забавно, говорит, что теперь он в строю тех, кто совсем недавно учил его и журил.
С пополнением ему уже доводилось работать во время частичной мобилизации. Пришли люди с разным боевым опытом. Саперное дело – не для робких, поэтому к себе в подразделение Евгений отобрал самых способных. Некоторые уже имели приличный опыт. Но сколько бы знаний те не имели, СВО уже давно продиктовала новые подходы в военной инженерии. И их требовалось преподать. После обучения из-под крыла боевого офицера вышли профессионалы, с которыми было отрадно работать.
- Мы тогда были в Кременной. Я брал с собой пару-тройку мобилизованных, чтобы показать на реальных примерах, как и с чем мы работаем. Ситуации бывали разные, все они давали им практические уроки. Месяц-другой, и они уже самостоятельно могли выполнять такие же задачи командирами отделений, - говорит офицер.
Вообще, признается военный инженер, в Кременной пришлось несладко. Частые болота, леса. С одной стороны, деревья прикрывали от артиллерии, с другой – портила жизнь болотина. Порой даже приходилось сооружать плоты, чтобы преодолеть участки местности. Там шли активные боевые действия, работы для саперов хватало. И так полгода.
- То наши займут позицию, соответственно мы устанавливаем минные заграждения от противника, то пойдут на штурм - нам делать проходы во вражеских минных полях, - вспоминает Евгений.
Там он впервые встретился с боеприпасами западного производства.
- Я вообще помню первый реальный боеприпас. Поначалу мы все продумывали: это надо зажать, это обрезать… Потом уже стали работать на автомате. А тут - на тебе - натовская мина. Мы их проходили в училище. Да, сперва было волнительно. Сейчас и их щелкаем как орешки, - говорит сапер.
Он добавил, что ошибка сапера стоит жизни не только ему самому. От успешного разминирования зависит судьба продвижения войск. Потому часто, чтобы взять себя в руки, офицер думал не о себе, а о тех, кому предстоит идти по проторенной саперами дороге…
- Некоторые романтики думают, что у нас там как в кино. Но, уверяю, это не так. Вспомнить один из наших первых боев: было почти темно, мы не видели, куда стрелять. Противник тоже стрелял по нам будто вслепую. Только подойдя ближе, мы увидели боевиков. Тогда, после нескольких выстрелов с боевой машины десанта, бой прекратился. Минут десять от силы. Так что на самом деле все прозаичнее… - лаконично рассказывает офицер.
За время СВО дважды ранен. Первое ранение было легким, быстро вернулся в строй. Шальной осколок вонзился во время четырехчасового боя на Херсонском направлении.
Во второй раз, во время боевых задач в Работино, офицеру досталось сильнее… Но Евгений не отчаивается, остается бодрым и жизнерадостным.
- Нужно отдать должное жене, которая всегда была со мной после ранения. Колесила по городам, где я лежал в госпиталях, поддерживала, помогала. За это время наши отношения укрепились. Трудности – были проверкой наших уз, и мы ее прошли, - утверждает мужчина.
В планах у Евгения – двигаться по карьерной лестнице дальше. Собирается поступить в адъюнктуру. Квартира есть, но мечтает о своем участке с загородным домом, чтобы - как в родной деревне в Волгоградской области. Но самое главное – воспитать пятилетнего сына.
- Я хочу дать ему все, обеспечить будущее. Даст бог, он добьется еще большего, чем мы, его родители. Поэтому семья сейчас для меня – самое главное после службы. И я буду рядом, - уверен Евгений.
