- Я просто «рабочая лошадка», выполнял с ребятами задачи на передовой плечом к плечу, - делится Иван.
Сержант Хрусталев вытащил немало раненых с поля боя, лично уничтожил 15 бронемашин ВСУ и немало украинских боевиков.
После второго ранения проходит реабилитацию. Но служебных задач хватает. Главная из них – работа с молодым пополнением, боевая подготовка. Уж в этом военный как рыба в воде, учитывая пережитый опыт.
Таких как он готовили мастерами на все руки. Например, у Ивана были навыки стрельбы не только из автомата, но и из пулемета ПКМ, снайперской винтовки, гранатометов, противотанковых систем…
- Разве что на танке не ездил, - шутит военный.
Ситуация на направлениях, говорит собеседник, меняется постоянно. Бывал он и в Херсонской области, и на Харьковском направлении. Меняются средства ведения борьбы. Причем у украинской стороны изменения чаще в худшую сторону. По словам Ивана, особенно это почувствовалось, когда ВСУ стали активно бросать в пекло «зеленых» мобилизованных.
- Противник готовился к войне долгие годы. Даже не с 2014 года, а намного раньше. Обучали солдат в разных уголках мира. Поэтому недооценивать их было нельзя. Сейчас основные «профессионалы» у них уже кончаются, остатки сидят в тылу, а на передовой все чаще - мобилизованные. Но и среди загнанных овец бывают волки, - оценивает состояние ВСУ Иван.
Такими «волками» могут оказаться зарубежные наемники. Иван лично наблюдал на вражеских позициях целые подразделения иностранных вояк, у некоторых был приличный армейский опыт. Такие, по словам военного, редко сдаются.
- Как-то раз брали в плен одного наемника. Вижу, сдается, ранен. Подходим. Вместо обычных извинений он поворачивается ко мне и говорит: «Будь у меня патроны, я бы тебя подстрелил», - так мне его слова перевели.
А вот мобилизованные поднимают белый флаг охотно. Отловили их с улиц, отправили на убой: справедливо, что почти все они говорят, что это «не их война».
Что касается «забугорной» техники, то и с ней Ивану часто приходилось иметь дело. Особенно запомнился рокот гаубицы М777 – 155-миллиметровый снаряд даже поодаль знатно сотрясает землю. Но - не раз такие уничтожали в контрбатарейной борьбе наши артиллеристы. В том числе по наводке сержанта Хрусталева.
Доводилось работать на днепровских островах. Правда, говорит военный, специфика задач там особо не разнится. Разве что психологически: в воде не укроешься. Ну, и наличие у противника боевых катеров.
- Как-то раз нам встретился бронекатер. Немало мы по нему снарядов из гранатомета выпустили! Но в итоге уничтожили, – вспоминает необычный бой военный.
- А наши катера как-то укрепляются? Например, на случай дронов.
- Дополнительную защиту мы не устанавливали. Маневренность – главное. Но «мангал» мы на них ставили, он хорошо защищает от прямого попадания дрона-камикадзе, - говорит собеседник.
- Беспилотная разведка – средство надежное?
- Да, пока ее не подавляют средства радиоэлектронной борьбы – РЭБ противника. Поэтому мы их применяем, но «по-старинке» работать надежнее. Так и мы совершали вылазки в тыл врага постоянно.
Причем, уточняет военный, доходить до указанной точки, как правило, приходилось пешком. Марш-броски не для робких: порой на своих двоих бойцы проводили целые сутки с короткими перерывами. А потом - длительное пребывание на пунктах наблюдения, которое могло затянуться на месяцы.
Часто проникали к противнику в тыл. Передавали координаты огневых позиций и укреплений нашим артиллеристам, которые потом их «разбирали». Бывало, что и самому Ивану приходилось совершать штурм. Особенно, если нужно было срочно ликвидировать небольшую группу неприятеля. В таких случаях работали точечно, незаметно.
- Зашли как-то раз в здание, там была огневая точка противника. Мы незаметно подкрались с тыла. Вижу: у окна сидит боец за гашеткой пулемета, спиной ко мне. Автомат забыл в углу. Я подошел, держу его на мушке… Думаю, урок он усвоил на всю жизнь. Будет о чем в плену подумать, - усмехается Иван.
Лицом к лицу с противником встречаться приходилось часто. Как-то раз группа Ивана и подразделение неприятеля заметили друг друга, будучи по разные стороны небольшого здания. Завязался бой.
- Часть наших стала огибать здание. В это время то мы им закинем через крышу гранату, то они нам. Такой вот смертельный пинг-понг, - описывает случай с ноткой сарказма военный.
Работают бойцы небольшими группами, от трех человек. Такая группа – неделимый механизм, где у каждого своя задача. Иван – командир. Поэтому вправе решать, с кем отправиться на очередную задачу.
- В основном я беру одного опытного «завсегдатая», остальных – кто не был в прошлые разы. Так поддерживаем навыки ребят, чтобы не засиделись. А другим наоборот даем отдохнуть. Как показывает практика, это положительно влияет на боевую работу, - уточняет сержант Хрусталев.
- Вы выполняли роль санинструктора. Помните первую эвакуацию раненого?
- Я помню каждую, - твердо отвечает военный. – Это слепок на теле, в голове и на сердце.
Всегда, вспоминает он, было волнение внутри, но обузданное. Когда требовалось помочь раненому, у сержанта Хрусталева включался «режим спокойствия». Никакой суеты и паники. «Не волнуйтесь, всех вылечим, всех вытащим», - успокаивал он и сослуживцев-санитаров и раненых бойцов.
Первые «пациенты» были двое военных: одного ранило осколками в тазобедренную область, второму прилетело в руку. Перебинтовали, вкололи «обезбол». Во время всей эвакуации оставался с ними, отвлекал от боли, общался.
- Нужно еще понимать, что их лучше отвлечет - быть эдаким психологом. Кого-то нужно отчихвостить, кого-то пожалеть, - рассказывает он.
Кто бы знал, что точно так же будут «обхаживать» и его. Да еще и дважды…
- Мне кажется, у меня хороший ангел-хранитель. В первый раз зацепило руку, снаряд в десяти метрах разорвался. Второй раз – сброс беспилотника в метре, ранило посерьезнее, но тоже жив остался, - перечисляет военный.
При этом во второй раз даже болевого шока не было. И рассудок не потерял. Одной рукой продолжал отстреливаться. Доложил, что ранен, подбежала помощь, эвакуировали.
- Когда вновь поступил с ранением, меня уже все знали, и врачи, и санинструкторы. «Опять ты!» - говорили в шутку. Спасибо им, что выходили, - говорит Иван.
Признается: за него сильно переживал племянник. Он тоже выполняет задачи на СВО. Виделись они часто в пункте временной дислокации. А тут вдруг дядя не вернулся…
- А первый раз под обстрелом помните?
- Стояли вместе с пехотой. Был мороз, минус 23 градуса. Передний край. Рыли себе окопы, готовили позицию… - вспоминает сержант.
В этот-то момент и начался артобстрел. Новоиспеченные бойцы опешили. Матерые пехотинцы, уже не раз бывавшие в подобных обстоятельствах, успокаивали их. Сказали, такое бывает - «подолбит», да утихомирится. Военный помнит точно – ударило 23 снаряда. Благо, спрятались в капонире.
Лишние мысли, говорит собеседник, в такие моменты отходят на второй план. Думаешь только о своих боевых товарищах и о себе самом.
- Было ли страшно первый раз стрелять в реального человека?
- Мой старшина, Герой России посмертно, меня воспитал должным образом. Я как-то его тоже спросил, страшно ли человека убивать. У него уже был опыт на Северном Кавказе. Он ответил: «нет, когда ты встаешь перед выбором – он или ты». Поэтому не сказал бы, что я сильно «загонялся», кошмары мне не снились.
- С гражданскими пересекались? Что они говорят?
- В основном те, кто с нами контактировали, были добрыми местными жителями. «Ждуны» дома сидели. Помню, дети к нам выбегали, улыбались, интересно было на нас посмотреть, - вспоминает Иван.
С одной семьей и вовсе бойцы сдружились.
- Они делились свежим молоком, мы тоже делились с ними провизией. Хотели отправить их в глубокий тыл, но те не хотели покидать дом, - рассказывает военный.
В один из дней во время очередного прилета со стороны ВСУ их дом разрушили. Вся семья погибла. Рассказав об этом, собеседник тяжело вздохнул. Не сразу пришел в прежнее расположение духа.
- Что дает вам заряд сил перед очередной «вылазкой»?
- Каждому свое. В основном приятные мелочи. Шоколадка, например. Или горячий душ после долгой боевой задачи. А еще мне гарантированно дают заряд бодрости письма от детей, это мой «допинг», - рассказывает мужчина.
Он оговаривается, что авторы писем – не его дети. Это ребята из разных уголков России. Хотя эти незнакомцы уже и стали как родные: их послания Иван перечитывал сотни раз. Пронес он их в кармане у сердца через все боестолкновения и задачи. Основной посыл их незатейлив: «солдат, возвращайся домой живым». Читая их, понимает, ради кого сражается.
- Еще одно письмо поделено на две части. На одной – мирное время, о жизни, школе, родителях. Другая – время боевых действий: как их бомбят, как им страшно. Это прислал ребенок из Белгородской области, - описывает одно из посланий Иван.
- Что по опыту необходимо прихватить с собой на длительную задачу?
- Помимо всего обычного «списка» я традиционно беру с собой шоколадные батончики. Они хорошо подходят для перекуса, с сахаром, дают сил. Также у меня всегда с собой питьевая система. Два литра воды, 0,5 глюкозы. Когда ты проходишь много километров, такой напиток хорошо восстанавливает силы, - отвечает собеседник.
А так, говорит, никаких проблем с едой, водой, боеприпасами нет. Подвозят к передовой регулярно. Поодаль от линии соприкосновения бойцы отдыхают в перерывах от боевых задач. Там и душ, и столовая. У каждого есть своя «однушка» в подземном укреплении.
- Изменились ли вы за время СВО?
- Мир перевернулся. Когда я вернулся, стал относиться ко всему проще. И стал еще больше ценить время. Каждый момент, в том числе и сейчас, пока мы с вами общаемся, незаменим и ценен. Я понимал это и раньше, но «понюхав пороху» стопроцентно укрепил свои взгляды на жизнь. Как там поется: «есть только миг…» - напевает мужчина.
А еще он говорит, что стал… добрее. По натуре Иван раньше был человеком вспыльчивым и прямолинейным. Не от зла, но в борьбе с несправедливостью. Был готов всегда отстоять честь подчиненных, сослуживцев, семьи «до талого». Теперь вспыльчивость испарилась, осталась твердость и уверенность.
- Друзья шутят, что я слишком «няшкой» стал. Это потому, что теперь я понимаю, что большинство склок и обид – совершенная ерунда и мелочи. Надо просыпаться, и радоваться, что ты живой, улыбаться каждому встреченному дню, - говорит собеседник.
И позывной у него обнадеживающий – «Рассвет». У подчиненных за счет своего характера и мировоззрения пользуется большим уважением. Да и вообще отношения с «братишками», как их называет Иван, у них крепки как кровные узы.
«Мы с Рассветом хоть на край Земли пойдем», - ходит двузначная поговорка у его ребят. А это дорогого стоит.
Планы Герой России тоже строит оптимистичные. Купил себе недвижимость на юге страны, деревья посадил. Осталось вот только семьей обзавестись, чтобы сына вырастить.
- Ищу достойную. Пока работа - моя жена, - смеется Иван.
Вся родная деревня встречала своего земляка спустя годы отлучки. Это типичное небольшое село, где все друг друга знают. Многие помнят Ивана еще мальчишкой. И вот теперь он вернулся Героем России.
- Тетя увидела награждение по телевизору, потом звонила мне, так радостно верещала, как маленький ребенок. Поздравляла, - улыбаясь, вспоминает собеседник.
Бывает, что военные посвящают свою награду кому-то из близких. Иван говорит, что свою звезду посвятил покойным родителям.
- Надеюсь, мама и папа смотрят на меня с небес и гордятся, - вскинув голову наверх, добавляет военный.
