В какой-то мере это заявление важнее того, о чем говорит сам Трамп. Избранный президент, как все мы знаем, человек увлекающийся. В зависимости от своего настроения, от сиюминутной конъюнктуры и множества других факторов сегодня он может заявить одно, а завтра – совсем другое. Помощник президента по национальной безопасности – это в современную эпоху не только центральная фигура в любой американской администрации, но и практик, «пахарь», который в режиме реального времени координирует и корректирует общий курс команды шефа Белого дома. Не будем, конечно, забывать о неприятном прошлом прецеденте: на старте прошлого срока Трампа в ранге главы США его первый помощник по национальной безопасности тоже хотел, было, наладить отношения с Москвой и в итоге продержался на своей должности считанные дни.
Но общая ситуация является сейчас совсем иной. Противостояние между РФ и США дошло сейчас до грани, за которой только скатывание в прямой ядерный конфликт. Этого, разумеется, не хочется никому – за возможным исключением первых лиц киевского режима, которые действуют сейчас в логике «нам море по колено» и «чем хуже, тем лучше». В момент предыдущего прихода Трампа в Белый дом не было даже намека на что-то подобное. В 2017 году конфликт на Украине носил вялотекущий, региональный, можно сказать даже, периферийный характер. А Америка в политическом смысле «варилась в собственном соку» - все многочисленные стенания по поводу «русского следа» в избрании Трампа были в первую очередь проявлениями борьбы между различными фракциями в элите США.
«Социального заказа» на прекращение деградации в отношениях между Россией и Америкой тогда не было. Сейчас такой «заказ» есть – причем даже со стороны тех сил и стран, которые на словах выступают за «войну до победного конца». Премьер-министр Польши Дональд Туск несколько дней тому назад: «Мы чувствуем, что приближается неизвестное. Никто из нас не знает конца этого конфликта. События последних нескольких десятков часов говорят о том, что угроза действительно серьезная и реальная, если речь идет о глобальном конфликте». А вот не менее красноречивая цитата из совместной статьи министров иностранных дел Великобритании и Франции для лондонской газеты с кратким, но, наверное, выразительным названием i: «Вместе с нашими союзниками мы сделаем все, что необходимо, чтобы поставить Украину в наилучшую позицию для достижения справедливого и прочного мира».
Прошу заметить: о нанесении России «стратегического поражения» речь больше не идет. Вместо речь идет о том, чтобы к моменту начала мирных переговоров официальный Киев был в наиболее выигрышной позиции. И вот здесь-то скрывается то, что можно назвать «текстом мелким шрифтом» во внешне выгодном кредитном договоре. Период до смены караула в Белом доме в январе 2025 года становится временем, когда наиболее отвязные западные партнеры Киева – например, те же самые Лондон и Париж – могут забыть о любых сдерживающих механизмах в плане нанесения России максимального ущерба. Трамп в должность еще не вступил – и, соответственно, он не может дать своим будущим подчиненным в Пентагоне и своим младшим партнерам по НАТО по рукам за действия, которые идут вразрез с его «генеральной линией». При этом Россия тоже вынуждена вести себя сравнительно сдержанно, чтобы не «утопить» перспективу наладить что-то при Трампе.
Самому Трампу такая ситуация только на руку. Как не устают повторять в Москве, основой для переговоров может быть только положение дел «на земле». Новому президенту США выгодно начать процесс урегулирования украинского кризиса при таком положении дел «на земле», которое в наибольшей степени благоприятно для официального Киева. С этим, как я думаю, в очень большой степени и связан феномен «переходного периода», в ходе которого разрешено то, что не было разрешено раньше. «Высокие договаривающиеся стороны» готовятся к «большим торгам» - хотят вступить в «новую эпоху», обладая максимальным количеством козырей. И это касается – должно касаться – не только Запада, но и Москвы.
С российской стороны мы видим такие разнонаправленные (в теории, но не на практике) действия как вступление в финальную фазу процесса утверждения в должности нового российского посла в США и символический удар «Орешника» по Южмашу. И этим, как я подозреваю, Кремль не ограничиться. Москва тоже крайне заинтересована в том, чтобы подойти к 20 января, находясь в максимально сильной позиции.
Как и Дмитрий Песков, для которого залп «Орешника» стал полной неожиданностью, мы не знаем, как именно Путин будет добиваться этой цели. Мы знаем лишь то, чего от ВВП требует стратегическая логика – способности и дальше повышать ставки в ответ на каждый направленный на эскалацию шаг Запада. Такова специфика переходного периода, с которой, похоже, ничего не поделаешь.
