Круто, правда? Но гоп, как известно, следует говорить только тогда, когда перепрыгнешь. А скандальные назначенцы Трампа еще не перепрыгнули — и, если опираться на прошлые американские политические прецеденты, не факт, что вообще перепрыгнут. Мы в России привыкли жить в политической реальности, в которой «президент рекомендовал, парламент горячо поддержал». Но это наша реальность имеет очень мало общего с американской. В США каждый из ста членов сената считает себя «царем и богом». И это убежденность подтверждается реальным объемом полномочий верхней палаты конгресса — и конгресса вообще. Если сенат, или даже отдельные сенаторы упрутся, то президент очень мало что может с этим поделать.
Например, сенат играет роль сита, третейского судьи и верховного арбитра в вопросе назначений на высшее должности в системе исполнительной власти. В 1989 году победивший на выборах с гораздо более впечатляющим чем у Трампа результатом (426 выборщиков за, 111 выборщиков против), президент Джордж Буш-старший захотел назначить на пост министра обороны бывшего сенатора Джорджа Тауэра. Но тогдашний состав сената сказал Бушу твердое «нет». За кандидатуру Тауэра проголосовало 47 человек, а 53 выступило против.
И президенту пришлось сдаться. Министром обороны был назначен другой человек — хорошо известный нам Дик Чейни. Ради полноты картины необходимо упомянуть вот о каком важном факте. В американском сенате образца 1989 года у партии Буша не было большинства: 55 сенаторов были демократами и только 45 республиканцами. Но давайте перенесемся на четыре года вперед. В Белом доме республиканца Буша меняет демократ Билл Клинтон. При этом Демократическая партия сохраняет и даже расширяет свой контроль над сенатом: у нее там 57 мест, а у республиканцев только 43. Но процесс формирования администрации все равно превращается в самый настоящий кошмар для нового президента.
Билл Клинтон предлагает на должность генерального прокурора кандидатуру юриста Зое Берд. Осечка и унизительное отступление. Клинтон выбирает новую кандидатку — Кимбу Вуд. Снова осечка и снова унизительное отступление. Главу министерства юстиции в 1993 году удалось назначить только с третьей попытки. Неизбежный вывод: контроль «своей» партии над сенатом совсем необязательно гарантирует президенту США легкую жизнь и автоматическое утверждение его назначенцев.
Республиканская партия Дональда Трампа сегодня контролирует сенат. Но это высказывание совсем не равнозначно тезису «Трамп контролирует сенат». Новый лидер сенатского большинства Джон Тун, как считается, был избран на эту должность против воли Трампа и придерживается традиционного для американских политиков подхода к России и Украине. Вот, например, выдержка из его речи, произнесенной в мае 2022 года: «Украинский народ не может выдержать эту войну без военной поддержки со стороны Соединенных Штатов и других свободных стран. Оружие и военные ресурсы, которые мы поставляем, играют решающую роль в том, чтобы Украина могла продолжать противостоять российской агрессии.И очень важно, чтобы мы продолжали оказывать эту поддержку до тех пор, пока украинский народ будет нуждаться в ней».
Сомневаюсь, что подобный персонаж будет «топить» (или даже голосовать) за кандидатуру Тулси Габбард. Но вот еще в чем дело: Трамп словно нарочно выбирает кандидатов на должности в своей администрации так, чтобы они укладывались в известный принцип футуристов «пощечина общественному вкусу». Впрочем, почему «словно»? Нарочно он это делает, совершенно осознанно. Сумев вновь избраться на пост президента «вопреки всему», Трамп целенаправленно прогибает под себя американскую политическую систему.
Это ставит республиканское большинство в сенате перед выбором: прогнуться или попытаться поставить президента «на место». И тот, и другой вариант чреваты своими рисками. «Наступить на горло собственной песне» - это занятие малоприятное, а для тех, кто привык считать себя «царями и богами» - просто невыносимое. Но затеять политическую войну с президентом от собственной партии — это тоже не очень комфортный выбор для республиканцев в сенате. В политическом плане Трамп и его однопартийцы в конгрессе находятся в одной лодке. Утонет один — утонут и другие. Следующие частичные выборы в конгресс — все 435 места в палате представителей и 33 места в сенате-состоятся уже в ноябре 2026 года. У Трампа и у республиканского большинства в нынешнем составе конгресса есть всего два года для того, чтобы или вместе добиться каких-то ярких и убедительных побед — или вместе оказаться в выборном пролете. Ситуация, короче, складывается очень не из обычных.
