По ним били из установок «Хаймарс» и натовской артиллерии, им пытались помешать волны дронов ВСУ. Но так и не смогли добиться своих целей. Сейчас, когда «северяне» успешно теснят врага по всем фронтам, выбивая из приграничья, интенсивность атак противника существенно снизилась. Однако работа понтонеров здесь до сих пор связана с риском для жизни.
Справка «МК»:
Сейм — крупная река, большая часть которой протекает по территории Курской области. Когда-то эта речная артерия была частью древнего торгового пути, связывавшего Черное и Каспийское моря. После начала строительства Курской АЭС и водохранилища для нее, судоходство на Сейме было прекращено из-за снижения уровня воды и ширины реки. Однако, стратегическое значение этот главный и самый длинный приток Десны не утратил до сих пор.
Наш УАЗ бодро мчит через один из населенных пунктов курского приграничья. Водитель ювелирно лавирует по грунтовке – тут и там снует всякая живность. Для небольшой деревни здесь многолюдно: нас приветствует ребятня, крестят бабушки, провожают изучающим взглядом мужики. Сворачиваем на неприметную дорогу к указанной точке. Через какое-то время слева в окне виднеется река: не широкая, как Дон или Волга, но назвать ее притоком как-то язык не поворачивается.
На месте встречают суровые парни в полной выкладке. Судя по щупам и миноискателям в руках некоторых бойцов – это инженерная разведка. Вместе с офицером пресс-службы «Севера» идем знакомиться.
— Это хорошо, что вас только двое, — говорит нам командир понтонно-мостовой роты с позывным «Атлант». — Работа предстоит боевая, все будем делать очень быстро, так что никакой постановки. Противник не спит, если в небе заметим его «крыло», значит, скоро налетят «птички» или «кассетами» попробуют нас накрыть. По предварительным разведданным наших расчетов беспилотников, здесь пока «чисто», но сами понимаете – в случае чего, вы работу прекращаете, сразу в укрытие.
Мы, конечно, все понимаем – работаем в непосредственной близости от противника. Весь август и сентябрь ВСУ охотились на наших понтонеров. Пользуясь данными со спутников, предоставленными западными кураторами, ВСУ били по понтонно-мостовым переправам. Активно использовали FPV-дроны, но так и не смогли уничтожить все мосты, возведенные гвардейцами. Сегодня у бойцов задача другая, но не менее сложная – установка понтонного парома.
— Наведение любой паромной или понтонно-мостовой переправы начинается с предварительного выбора места и инженерной разведки участков водной преграды в составе отделения, — объясняет мне «Кузбасс», командир инженерно-сапёрного взвода. — Отделение из двух расчетов - инженерно-саперного и расчета механика-моториста. Вот, смотри, сейчас наши стрелки занимают позиции, ведут наблюдение. Их задача - прикрыть саперов, пока они проверяют берег на наличие минно-взрывных заграждений.
— А что за миноискатели у ребят, вон тот, круглый, «Коршун» что ли?
— Да, у нас тут новьё, есть и «Коршуны» для поиска неконтактных взрывных устройств и самые современные индукционные ИМП-3. С помощью лазерного дальномера определяем ширину водной преграды.
— А здесь, в Курской области, какие особенности при проведении инженерной разведки?
— Особенность, тут одна главная – очень много «птиц» противника. Не только FPV-дроны, но и квадрокоптеры, которые ведут разведку, наблюдение, выдают координаты своим огневым средствам и уже применяют против нас реактивные системы, минометы, артиллерию.
— А боеприпасы чаще кассетные используют?
— Да, кассетами часто бьют, площадь поражения увеличивается. Они же никого не жалеют, когда мы мирных жителей эвакуировали – пытались достать. Но и наши дроноводы дают им жару. Сами понимаете, ведётся война между операторами дронов. В открытую «вэсэушникам» тут не дают летать.
Во время нашего разговора, мимо проносятся бойцы с надувной лодкой. Буквально в секунду спускают ее на воду. На борту – длиннющие донные щупы. Отплыв от берега, один из разведчиков окунает в воду шест раскраской в зебру – секции черно-белого цвета – так проще измерять глубину реки. Пока эта парочка снимает пробы грунта, другая проверяет крутизну и проходимость берега.
— А это что за штука такая? — киваю я на бойца, проводящего манипуляции с чем-то, похожим на стальной насос.
— Это ручной пенетрометр, проверяет плотность грунта методом зондирования. Еще используем горный компас, для определения крутизны берегов, — поясняет «Кузбасс» и что-то кричит в рацию. — Измерения провели, всё нормально, техника пройдет, теперь дело за понтонерами. Смотри им не мешай – работать будут быстро.
Из лесополки по соседству к берегу выкатывает спрятавшийся «КАМАЗ». Кабина обшита листами металла, на борту ценный груз в виде БМК-460 – буксирно-моторного катера, способного утянуть за собой вес до 60 тонн.
Спуск на воду проходит за какие-то секунды. Едва успеваю сделать пару фото, как моторист уводит его на середину реки. А следом уже идет очередная машина, на этот раз со звеном понтонно-мостового парка. Они в свою очередь делятся на речные и береговые – со специальной откидной аппарелью для заезда техники.
Вес одной такой секции от 7 до 8,5 тонн. Со звонким «плюхом» звено сбрасывают в воду, где оно тут же раскрывается, словно лепесток гигантской кувшинки. Еще один «КАМАЗ» – и еще одно звено, за ним еще. Всё это время понтонеры, как заправские ковбои с лассо, ловко удерживают звенья, разворачивая их вдоль берега. Силы и отваги этим парням тоже не занимать.
Мой собеседник, понтонер с позывным «Белый», подписал контакт по окончанию срочной службы. В составе своего подразделения на СВО с 2022 года. За это время повидал всякого, но таких сложностей в работе не припомнит.
— Было Херсонское направление, но там не было так жарко, как на Курском. Поначалу было полностью небо перекрыто, много дронов, много опасных моментов, нештатных ситуаций. В основном по нам противник работает дальнобойной артиллерией, дронами, бывает, даже не подойти к реке, но задачи мы выполняем, несмотря ни на что.
— А для понтонного парома, как сейчас через Сейм, сколько звеньев надо минимально? Три?
— Три – это для техники минимально, например, чтобы перевезти на другой берег один танк. А были у нас случаи, когда и одно звено задействовали, чтобы переправлять пехоту. Тоже был опыт в этом деле.
— А часто здесь понтонные паромы наводите?
— Обычно мы наводим понтонные переправы, именно мосты, но сегодня задача стояла навести переправу паромную. По сути, это тот же мост, который ходит по воде, не остается на одном месте, постоянно в движении. Тем самым максимально в безопасном положении находятся и подразделения, которые переправляют, и которые переправляются.
— А жители близлежащих населенных пунктов к вам часто обращаются за помощью, просят переправить через реку?
- Конечно! Через наши мосты также переправляются мирные жители. Были отдельно мосты на всех направлениях для мирных жителей. Помогали им, в основном переправиться на нашу сторону, подальше от опасности, подальше от противника. И постоянно оказывали поддержку нашим войскам в Глушковском районе, тем самым, не давая врагу продвинуться дальше, защищая наши земли.
Всё это время на берегу Сейма кипит работа. Мы тоже не отстаем – снимаем ход операции. Несколько понтонеров, при поддержке катера удерживают звенья на воде, выстраивая их в линию. Другие – соединяют звенья, закрывая палубные и днищевые замки. Как только три звена состыковались, их взял на буксир БМК-460. Понтонный паром, мобильный мост на реке Сейм, сооружен и готов отправиться к месту назначения. На все про все ушло меньше получаса. Теперь можно и с командиром поговорить в спокойной обстановке.
— Боевая работы велась в непосредственной близости от района, подконтрольного украинским боевикам. Часто приходится в таких условиях выполнять задачи?
— Да, с первых дней нахождения в Курской области наше подразделение выполняло задачи по оборудованию мостовых переправ. Особенностью наведения переправ в Глушковском районе стало то, что противник очень часто использует беспилотные летательные аппараты, в особенности – FPV-дроны. Конечно, и артиллерию применяет, но не в таком объеме.
«Атланту» есть что сравнить. В 2022 он со своим подразделением участвовал в наведении переправы на реке Северский Донец. 22 часа под почти непрерывным огнем противника. По понтонерам били из реактивных систем, работала артиллерия, кочующие минометы. Но они выстояли. За массовый героизм и отвагу, стойкость и мужество, проявленные личным составом, указом Верховного главнокомандующего воинской части было присвоено почетное наименование «гвардейская». Бойцы 28-й понтонно-мостовой и сегодня полны решимости, и готовы к любым испытаниям.
— Какие бы не были по нам применены беспилотные летательные аппараты, артиллерия и другие огневые средства противника, наши бойцы достойно себя проявляют на данном направлении. Мои ребята были отмечены вышестоящим командованием и представлены к государственным наградам.
— Мне показалось, или действительно было задействовано личного состава гораздо меньше, чем по штату, на учениях тех же?
— Не показалось. Война не стоит на месте, противник массово использует дроны, совершенствуется. И мы тоже. Сейчас все боевые задачи мы выполняем, задействуя минимальное количество людей, для того чтобы обеспечить живучесть подразделения. У меня каждый боец на вес золота, каждый – мастер своего дела. Парни умеют все делать очень быстро и четко – война научила.
— Я правильно понимаю, что главное преимущество понтонного парома – нет привязки к местности? Для каких целей он будет применяться?
— Понтонный паром мобилен и живуч, противнику сложно отследить, где и для каких целей мы его будем использовать. Хотя они не являются секретом. Это подвоз боеприпасов, доставка средств материально-технического обеспечения, и, конечно, перевозка гражданского населения. Никогда не отказываем мирному населению в перемещении. Своих не бросаем.
