В лесополосе неподалеку от Коренево нас встречает «Хан» - командир взвода беспилотников, чьи расчеты с 10 августа бьют врага в курском приграничье. Взвод ведет счет на десятки уничтоженных бронемашин противника. Пораженные огневые точки и личный состав ВСУ бойцы уже давно не считают. За «Ханом» со товарищами постоянно ведет охоту противник, но все это время парням фартило – помогало родное небо и досконально знание своего дела.
– Приходилось отходить с позиций, заменять расчёты, но все мои люди живы-здоровы. Взвод выполняет задачи по обнаружению противника и уничтожению дронами-камикадзе. Нам реальные боевые действия диктуют свои правила, поэтому работаем малыми группами на довольно коротком расстоянии от ЛБС — линии боевого соприкосновения. Расчет – не более четырех человек. Приходят на точку с уже полностью готовой аппаратурой. На месте мы уже только разворачиваем и отстреливаем дроны.
Изначально задачей дроноводов была разведка и доразведка противника с помощью «Мавиков» - китайских коптеров, но уже в первые дни основными «птицами» в руках расчетов стали FPV-дроны. «Хан» проводит нас в мастерскую по подготовке к взлету дронов-камикадзе.
– Прошу обратить внимание на работу техника и оператора. В данный момент занимаются подключением дронов к ретрансляторам. По нашему боевому назначению могу сказать, что имеющаяся аппаратура нам позволяет работать на дальности до 20 километров, чего для выполнения задач более чем достаточно, – показывает он рукой на оборудование мастерской.
За обычным столом техник и оператор подключают ретрансляторы и подсоединяют к ним дроны-камикадзе. Ретрансляторы позволяют существенно увеличить дальность полета. Конечно, дрон способен летать и без них, но не более чем на 5-6 километров.
– Эти дополнительные километры дарят нам жизнь – вычислить расчет сложно. Кроме того, благодаря этому оборудованию мы можем эффективнее помогать нашим подразделениям, штурмовикам, которые занимаются непосредственно освобождением Курской области.
По словам «Хана», серийное производство различных дронов в России вышло на хороший уровень. Сегодня по линии Минобороны подразделению поставляют различные FPV-дроны для работы на разных частотах, а также со своими протоколами работы.
– Это заводские дроны, абсолютно готовые к применению. Максимум, что мы с ними делаем – это проверяем комплектность, подкручиваем винты, ну и соединяем уже непосредственно с нашей аппаратурой. Отверточная сборка у нас, только если мы имеем затрофеенные какие-нибудь дроны, либо мы хотим доработать дрон сбросами. И то обходится без перепаивания плат.
По словам бойцов, сегодня FPV-дроны можно приравнять к обычным боеприпасам. В руках местных дроноводов это расходники, которые «работают только в одну сторону».
– Можно делать сбросы многоразовые, но более эффективно, я считаю, зарядить большой боекомплект и отправить его уже по месту назначения, так сказать. Мы это называем «подарить подарки в расход», - смеется «Хан».
Один из техников за столом что-то мудрит с дроном из черного карбона. Как выяснилось – трофейным. «Электрик» – это такой позывной – изучает электрическую часть вэсэушной «птички». Когда-то на гражданке он чинил компьютеры и занимался ремонтом автомобильной электрики. В 2013-м подписал контракт, был специалистом по обслуживанию истребителей-перехватчиков МиГ-31. А теперь проверяет начинку попадающих в руки беспилотников.
– Этот, вэсэушный, чуть легче нашего, у него больше дальность полета, но есть и свои недостатки. Мы его ещё передадим конкретно нашим инженерам для изучения. А так, вообще, проверяем работоспособность наших дронов. То есть ту же работу двигателей, как работает видеопередача, камера и так далее.
– А каково это было перейти с высотного перехватчика на беспилотники? Сложно переучиваться?
– Нет, принцип работы везде одинаков. Что в автомобиле, что в электродвигателях, что здесь – схемы такие же. Я не вижу предела для человеческого ума. Если есть желание, можно научиться всему.
По соседству в мастерской инженер-сапер с позывным «Алтай» – по месту жительства – оборудует заряды для FPV-дронов. Производит начинку взрывчатых устройств, и готовит запалы.
– Используем как штатные боеприпасы, так и те, что сами производим. Вот для этого самодельного нам нужен запал от гранаты, обыкновенная банка алюминиевая, болты и гвозди, как осколочные элементы, а еще скотч и пластид. Легкий боеприпас, большая дальность полета с ним у дрона. При работе уже на местности мы дистанционно поджигаем фитиль, он приводит боеприпас в боевое положение и при малейшем ударе происходит подрыв. Сплошное поражение будет у него где-то метров на 10, а осколочное, то есть радиус разлета осколков – уже 15 метров.
Если самодельные взрывные устройства – идеальное средство для сдерживания или уничтожения живой силы противника, то для поражения техники нужны боеприпасы другого калибра. Например, выстрелы от ручного гранатомета РПГ либо более тяжёлые противотанковые снаряды.
– Кумулятивный заряд ПГ-7ВФ способен прожечь броню фактически любого танка, только дальность применения будет поменьше – большой вес. Но «птичка» его поднимает и доносит, – заверяет «Алтай».
По словам командира взвода «Хана», выбор боеприпаса зависит от поставленных задач.
– Зачастую задачи у нас прилетают по уничтожению диверсионных групп. В таком случае мы берем наше самодельное взрывное устройство, которое как раз и направлено на уничтожение на большой площади живой силы противника. В случае работы по легкобронированной технике мы используем уже всем известную в народе «морковку» - снаряд гранатомета, а при наличии подтвержденных данных о тяжелой бронетехнике уже выбираем более мощный боеприпас.
Вместе с "Ханом" и расчетом из его взвода выдвигаемся на позицию в густую лесопосадку. По пути он рассказывает о первых, самых жарких неделях боев в Кореневском районе Курской области. Тогда на мотострелковый полк ВКС, действующий на этом направлении, обрушилась вся мощь группировки ВСУ, поддерживаемой подразделениями иностранных наемников. Большое количество тяжелобронированной техники, в том числе натовского производства, новенькие бронемашины «Козак» и «Буцефал», западные БМП и бронетранспортеры. Расчеты американских «Хаймарсов» не жалели боекомплект, в небе – дроны всех видов, в том числе множество иностранных.
– По работе сталкивались с противодействием средств РЭБ, явно не украинских - с ними мы хорошо знакомы, а более мощных - европейских, предположительно, французских станций радиоэлектронной борьбы. Мы поняли: либо мы становимся хитрее, умнее и мобильнее, либо у нас ничего не получится. Внесли корректировки в тактику. Пришли к тому, что эффективно отправлять к ЛБС расчет автомобиля, грубо говоря. Обзавелись сразу же техникой, которая позволяла летать на дальние расстояния, которая уже была более устойчивой к воздействию РЭБ противника.
По словам «Хана», уже к началу сентября попытки прорывов колонн бронетехники врага прекратились. Множество единиц западных бронемашин сожгли, многие поломались, не выдержав испытания русским черноземом. ВСУ стали проводить накаты, применяя в основном пехоту, поэтому самым распространенным видом заряда для наших «птичек» стали самодельные взрывные устройства с большой площадью поражения осколками. Одну из таких нам и предстояло запустить.
– Наша главная задача здесь – помочь пехоте нашего полка. Вот сейчас у нас разведка выявила опорник, укрытие, где вэсэушники спрятались. Отработаем по ним.
В деле наши знакомые – «Алтай» и «Электрик». Работают быстро и слаженно – всего минута, и площадка для взлета дрона готова. «Хан» здесь в роли командира и штурмана.
– К взлету готов, – докладывает оператор с позывным «Малек». – Подлетное время - одна минута.
Как мы успели выяснить, этот молодой парень служит в подразделении беспилотников с начала лета, но за это время опыта получил больше, чем многие его товарищи за несколько лет.
– Выхожу на пикирование… Есть, попали!
Уже позже парни из полка поделятся с «телеками» кадрами объективного контроля, а пехота полка ВКС обнаружит трупы вэсэушников в блиндаже, а пока мы с коллегами еще снимаем расчет за работой.
– Быстро как всё. «Малек», а насколько тяжело тебе тут работать приходится, много машин сжег?
– Нет, на моем счету одна машина только, – скромничает он. – А так в основном блиндажи, скопления пехоты в посадках. Целей тут очень много - от временных огневых точек противника до легкобронированной техники. РЭБ противника работает. Но мы находим обходные точки маршрута. Если не пролетим сейчас – найдем, как пролететь, через 15 минут. Наносим огневое поражение по полной.
Какое-то время я с коллегами еще снимаю парней за работой. Где-то неподалеку раздаются «выходы» нашей арты - артиллерии, неустанно пищит дрон-детектор, сигнализируя о приближении беспилотника ВСУ. Быстро покидаем нашу позицию и уходим в лес от греха подальше. В завершение нашей вылазки спрашиваю у «Хана», как вообще подбирает парней в свои расчеты.
– Я считаю, что люди должны занимать должности согласно своих морально-деловых качеств. Вот на примере «Малька» могу сказать, что парень, которому 21 год, покорил меня тем, что научился быстро всему сам, операторскому делу, берет на себя ответственность. И при этом ещё учит своих товарищей эффективно, делится опытом. Моя надежная опора и поддержка. Был назначен мною замкомандира взвода. Так что нормально всё, работаем.
Курская область. Группировка войск «Север»
