Выдержка из пресс-релиза Белого дома о встрече президента США с первым лицом киевского режима: «Два лидера обсудили дипломатические, экономические и военные аспекты плана президента Зеленского и поручили своим командам провести интенсивные консультации относительно дальнейших шагов. 12 октября 2024 года президент Байден проведет в Германии встречу Контактной группы по обороне Украины на уровне руководителей, на которой лидеры двух стран рассмотрят достигнутый в ходе этих консультаций прогресс и скоординируют с международными партнерами дополнительную помощь Украине. Президент Байден полон решимости оказать Украине поддержку, в которой она нуждается для того, чтобы победить».
Ни в этом фрагменте, ни в других частях пресс-релиза нет ни слова о ответе Байдена на запрос Зеленского о снятии запрета на удары дальнобойным западным оружием по российским тылам. И это вовсе не оплошность сотрудников пресс-службы президента США. Главная нынешняя «хотелка» киевского начальника по-прежнему активно обсуждается в СМИ. Но что касается заявлений западных политиков, то все выглядит так, словно на публичное обсуждение этой темы наложено строжайшее табу. Еще недавно министр обороны Великобритании Джон Хили с удовольствием говорил о снятии запрета. А теперь на совместной пресс-конференции с шефом Пентагона Ллойдом Остином на соответствующий вопрос Хили отреагировал так: «Только один человек действительно получит выгоду от публичных обсуждений конкретных возможностей, и это президент Путин».
Так и хочется сказать: где же ты раньше был, милок? Но отдадим Хили и его коллегам должное: свою предыдущую агрессивную болтливость они с лихвой компенсируют сверхбдительностью в деле поддержания нынешнего режима «радиомолчания». В опубликованной министерством обороны США официальной стенограмме общения с прессой Остина и Хили этой фразы британского министра нет. Видимо, «не положено»! Но вот что именно скрывается за этим «не положено»? Версий много — и все они звучат вполне себе правдоподобно.
Есть версия, что Байден понял, что Путин не шутит и решил снять запрос Зеленского с обсуждения. Есть версия, что решение президента США отложено — либо до упомянутого выше действа в Германии, либо до периода, который наступит после американских президентских выборов. Есть, наконец, версия, гласящая, что эта «хотелка» Зеленского удовлетворена, но об этом до поры, до времени решено не объявлять публично. Какая из этих версий ближе всего к истине — мы пока не знаем. Обычно высшие американские государственные ведомства «текут словно сито». Но в данном случае «водопроводчики» поработали не просто хорошо, а очень хорошо.
По российскую сторону «баррикад новой холодной войны» с поддержанием «стратегической двусмысленности» тоже все в порядке. Вернемся к главному политическому событию этой недели — выступлению Владимира Путина о внесении коррективов в ядерную доктрину России. Мое прочтение двух программных заявлений президента России — о возможности прямого военного конфликта РФ и Запада ( 12 сентября) и о пересмотре норм и правил использования ядерного оружия ( 25 сентября) — было совершенно однозначным: речь идет об Украине и о текущем геополитическом моменте.
Но вот мнение коллег из авторитетного телеграмм-канала Ватфор: «Все сводилось и сводится к довольно-таки простой формуле: ядерное оружие будем применять при угрозе нашему существованию либо угрозе нашему ядерному оружию как гаранту этого существования. Соответственно, речь не про удары одиночных ракет или дюжин беспилотников. Речь про что-то по-настоящему крупномасштабное, да еще и направленное на вывод из строя ядерных сил и системы боевого управления таковыми». И такое прочтение «ядерной» речи президента России тоже вполне возможно. Но какое объяснение является более точным? Ответ на этот вопрос скрывается в тумане «стратегической двусмысленности».
И в тумане скрывается не только ответ на один отдельно взятый вопрос — всю будущее украинского кризиса и того, что за этим кризисом должно последовать. Вооруженный конфликт на Украине вышел из стадии «болота» - позиционного соприкосновения сторон. Вся драматургия визита Зеленского в США — заявление официального Вашингтона в лице представителя совета национальной безопасности Джона Кирби о том, что Киеву, возможно, придется пойти на территориальные уступки, падение интереса членов американского конгресса к общению с их украинским гостем, мрачные прогнозы The Washington Post о том, что предстоящая «тяжелая зима» может «сломать моральный дух украинцев» - все это и многое другое свидетельствует о том, что что-то назревает.
Но вот во что конкретно это выльется? Мы опять упираемся в термин «стратегическую двусмысленность», который заиграл новыми красками благодаря все-таки произошедшей встрече Зеленского и Трампа. Трамп, стоя рядом с Зеленским: «У нас очень хорошие отношения и у меня, как вы знаете, очень хорошие отношения с президентом Путиным». Про хорошие личные отношения Трампа и Путина мы в курсе. А вот тезис, что у бывшего президента США, оказывается, «очень хорошие отношения» с Зеленским, вызывает, памятуя о прошлом, большие сомнения. Зеленский, стоя рядом с Трампом: «Я думаю, что у нас есть общая точка зрения: война Украине должна быть остановлена, Путин не может выиграть, Украина должна победить». Красиво сказано, Владимир! Но Трамп все-же высказывался и по-прежнему высказывается в несколько ином ключе. Но что поделаешь! Стратегическая двусмысленность — она такая!
