Павел Дуров, гражданин России по рождению, в разные годы обзавелся паспортами еще трех государств: ОАЭ, Сент-Китс и Невис и Франции. Владелец Telegram категорически не хотел сотрудничать со спецслужбами — любыми, не только российскими. Он рассуждал логично: чем больше у него будет паспортов, тем меньше рисков, что разведка какой-то одной страны прижмет его к стенке. Прижмут в одной — переедет в другую. Что, собственно, он и сделал, отбыв из России на пмж в Дубаи в 2014 году.
Пятая республика вручила Дурову так называемое почетное гражданство. Он его с радостью принял.
Паспорт государства Сент-Китс и Невис, затерянного в водах Карибского моря, получить не составляло никакого труда. В этой стране с 1984 года существует схема приема в гражданство через инвестиции: заплатил 250 тысяч долларов или купил недвижимость, и всё - «родина любит тебя, сынок!».
Гражданином ОАЭ Дуров стал лишь в 2021 году, после внесения определенных поправок к местное законодательство. Заветный паспорт открыл ему более масштабные возможности в развитии бизнеса в ОАЭ. В качестве приятного бонуса гражданство Эмиратов дает право безвизового въезда в 170 стран мира. Гражданство Сент-Китс и Невис тоже дает право колесить по миру, включая зону Шенгена. В общем, такому космополиту, как Павел Дуров, это очень подошло.
И вот со всем этим набором прав Дуров теперь... ничего не может сделать.
По международно-правовой логике любое государство, когда его гражданин попадает в тюрьму на чужбине, должно попытаться его вытащить. Арабы уже попытались: агентство Bloomberg во вторник сообщило, что ОАЭ обратились к французским властям с просьбой о доступе к Дурову. «Предоставление ему всех необходимых консульских услуг является неотложным делом», - цитирует дипломатов издание.
«Россия готова оказывать Дурову содействие», - заявил спикер Кремля Дмитрий Песков. Но, в отличие от Дубаи, Москва признает горькую для Павла правду: «ситуация осложняется наличием у него гражданства Франции», - добавил Песков.
Осложняется — это еще мягко сказано. По сути, ситуация патовая. Парижу совершенно наплевать, есть ли у Дурова какое-то еще гражданство. Своих граждан Франция никому не выдает — таков закон. А теперь представим: приходят к Павлу в парижское СИЗО дипломаты. Хоть из одной страны, хоть из трех. Конечно, есть сомнения, что спасать его выдвинется карибский консульский десант. Но чем черт не шутит. Как отреагируют французские следователи? Правильно, выгонят всю эту миссию взашей. Скорее всего, сделают это крайне дипломатично, чтоб не нагнетать. Но сделают: Дуров — гражданин Франции, полноправный и, что называется, «полноответственный». Ситуация господина Дурова напоминает скорбное положение сказочного Шалтая-Болтая после неловкого падения со стены.
Тут можно возразить: но ведь есть же международные документы, двусторонние соглашения. Конечно же есть, на любой вкус. Взять, к примеру, Конвенцию между Российской Федерацией и Французской Республикой о передаче лиц, осужденных к лишению свободы. У нас она ратифицирована в 2006 году.
Читаем преамбулу: «Российская Федерация и Французская Республика, далее именуемые Сторонами, стремясь облегчить процесс реинтеграции в общество лиц, осужденных к лишению свободы, путем разрешения им отбывать наказание в государстве, гражданами которого они являются, договорились о нижеследующем».
Всё, дальше даже не читаем. Ключевая фраза здесь - «отбывать наказание в государстве, гражданами которого они являются».
Не было бы у Дурова французского паспорта — был бы шанс перетащить его в Россию хотя бы после приговора по тем из надуманных обвинений, что выдержат схватку с его адвокатами. В том, что владелец Telegram наймет себе команду зубодробительных юристов, сомнений нет. Однако даже они не смогут вытащить его из Франции — страны его гражданства — в страну какого-то другого его гражданства. По официальным каналам, во всяком случае, не смогут. Все возможности Павла Дурова лежат в проекции «шпионского моста»: кулуарные переговоры, подковерные договоренности, обмены. Чем такой расклад грозит бизнесмену? Возможно, необходимостью сотрудничать со спецслужбами той страны, которая спасет его из парижских застенков. То есть именно тем, от чего Павел и бежал в свое время. Неизвестно, понял ли он, что сам себя переиграл. Но о том, что Париж не стоит мессы, наверняка уже начал догадываться.
