«В духе Entente Cordiale, “Сердечного согласия”, давайте начнем с положительных моментов, – пишет в Daily Mail Дэвид Джонс. – Заключительный акт церемонии открытия стал триумфом, продемонстрировавшим технологическую изобретательность и театральный блеск Франции. Разноцветные лазерные лучи пронзили ржавеющий каркас Эйфелевой башни, и олимпийский огонь взмыл в небо на золотом шаре под аккомпанемент Селин Дион, которая, забыв о плохом самочувствии, исполнила классическую балладу Эдит Пиаф”.
Дальше тональность Дэвида Джонса, начавшего «за здравие» меняется – и переходит в «заупокойный» регистр: «Однако к тому времени, боюсь, было уже слишком поздно. После 210 минут скуки, замешательства и недоразумений в стиле Клузо (полицейский инспектор Жак Клузо – катастрофически некомпетентный персонаж серии комедийных кинофильмов о «розовой пантере». - «МК»), когда они выглядели нелепо в своих раздаточных пластиковых макинтошах, мировые лидеры и знаменитости, наблюдавшие за ними, превратились в Отверженных. Вернее, те, кто еще остался там. Промокшие до нитки, поскольку консольная крыша трибуны закрывала только верхние места, половина важных персон – в том числе сэр Кир Стармер, представитель британской команды, - ушли задолго до конца. Грозное выражение на лицах короля Испании Фелипе и королевы Летиции выдавало их страстное желание сбежать...
Глядя на них сквозь пластиковые экраны, можно было задаться вопросом, заметили ли они, что олимпийский флаг был поднят пятью кольцами вверх. Или что фейерверк был поспешно отменен, чтобы избежать неловкости из-за того, что отсыревшая пиротехника дала осечку”.
“И все это после того, как масштабная операция французских спецслужб не смогла предотвратить диверсию на железной дороге, которая помешала тысячам зрителей – можно сказать, случайно – наблюдать за зрелищем на берегах Сены”, – продолжает разносить открытие Парижской Олимпиады Дэвид Джонс, прежде чем перейти на лузерскую личность главы Пятой Республики.
“Хотя президент Эммануэль Макрон взирал на это зрелище сверху вниз с явным высокомерием императора на древней Олимпиаде (защищенного от дождя, naturellement), за его натянутой улыбкой, должно быть, скрывались гнев и унижение, – пишет британский автор. – Поскольку Францию раздирают политические и социальные потрясения, он понимает, что важность этих Игр выходит далеко за рамки количества золотых медалей, которые может завоевать страна. Их успех имеет основополагающее значение для будущего Франции.
На фоне нарастающих волнений в мрачных пригородах города и роста радикального исламизма Макрон, популярность которого находится на самом низком уровне за семь лет его пребывания у власти, призвал Олимпийские игры "зажечь сердца людей" и объединить их в "лето французской гордости".
Будет ли услышана его молитва? Правда в том, что для этого потребуется всплеск общественной веры рекордных масштабов. Только в прошлом месяце, после поспешного объявления о проведении внеочередных всеобщих выборов в отчаянной попытке сплотить вокруг себя нацию, Макрон серьезно предупреждал, что победа экстремистов левого или правого толка может спровоцировать "гражданскую войну". Как выяснилось, его политический гамбит привел к эффектным последствиям.
Хотя ультраправые выиграли первый из двух туров голосования, был создан неожиданный альянс левых сил, который многие назвали бы недемократичным, чтобы помешать им контролировать парламент”.
“Итак, – продолжает Дэвид Джонс, – в разгар Игр Франция находится в правительственном подвешенном состоянии, поскольку ею управляет временно исполняющий обязанности премьер-министра, возглавляющий то, что оппоненты называют "кабинетом зомби".
Макрон просил о политической амнистии во время Олимпиады, чтобы мир увидел страну в лучшем свете, однако оппоненты встретили эту просьбу с цинизмом. Попытка использовать спорт для демонстрации своей мужественности - хорошо отработанная тактика Макрона. Он задружился со звездным французским футболистом Килианом Мбаппе, любит, чтобы его видели играющим в теннис, и во время олимпийского обратного отсчета был запечатлен в пропотевшей боксерской форме.
Он даже предположил, что Олимпийские игры с их якобы благородными ценностями честного труда и товарищества должны служить "метафорой" того, как следует проводить политику. Возможно, тогда, когда за этим наблюдал миллиард человек, Макрону следовало бы приложить больше усилий, чтобы церемония открытия, которая обошлась в 115 миллионов фунтов стерлингов и планировалась годами, прошла гладко.
Он мог бы заявить, что многочисленные мучительные сбои не имеют к нему никакого отношения. В равной степени он мог бы попытаться снять с себя вину за решение впервые в истории Олимпийских игр провести соревнования за пределами стадиона, вместо того чтобы заставлять спортсменов из 85 стран терпеть прогулку на промокшей лодке по грязной реке”.
“Беглый просмотр погодных условий в столице за год показал бы организаторам, что в среднем дожди идут 11 дней из 31 июля, а общее количество осадков за месяц составляет 2,5 дюйма, – пишет автор колонки в Daily Mail. – Учитывая, что вероятность ливня составляла один шанс из трех, неужели риск был слишком велик?
Это правда, что Макрон не планировал церемонию. Она была задумана режиссером-авангардистом Тома Жолли, любимцем скромных парижан, которые вряд ли разделили бы его любовь к воздушным сюжетам, пропитанным пикантностью, в традиционных уголках страны.
Но даже обаятельный Макрон не может выкрутиться из этой передряги. Здесь повсюду его отпечатки пальцев.
С того момента, как он пришел к власти в мае 2017 года, он оказался в центре олимпийской заявки Франции и очень быстро заработал политический капитал на том, что Париж был выбран местом проведения”.
“Некоторые, без сомнения, восхитятся его смелостью, – пишет Дэвид Джонс. – Но одним из последствий смелости Макрона стало то, что десятки государственных деятелей и женщин – именно те люди, которые нужны ему в качестве политических союзников, – промокли до нитки во время бесконечного представления, которое они могли видеть только на экранах, потому что им не открывался вид на реку.
Другим результатом стало то, что он снова стал выглядеть отстраненным и некомпетентным. По всему Парижу люди жаловались на запретные зоны, которые не позволяли им добраться до своих домов и добраться до работы.
В пригородах, где проходят многие мероприятия, я услышал еще больше жалоб на шум, загрязнение окружающей среды, беспорядки, непомерно дорогие билеты и недоступные апартаменты, которые заменят Олимпийскую деревню.
И все же для президента остается проблеск надежды. На Играх в Лондоне 12 лет назад также были проблемы с прорезыванием зубов, и энтузиазм проявлялся медленно.
Но через несколько дней и после золотых медалей британцев охватила олимпийская лихорадка, которая быстро распространилась, принеся, пожалуй, самый радостный период на памяти живущих.
Проведение чрезвычайно успешных Игр также оказало благотворное влияние на мировую репутацию Великобритании и популярность нашего правительства. Макрон должен молиться, чтобы то же самое произошло и в Париже.
Ибо если величайшее шоу на земле не сможет восстановить веру публики в своего президента и излечить пугающие разногласия во Франции, то одним небесам известно, что это сделает”.
