В июне этого года в Мархаматском районном суде Узбекистана слушалось дело о появлении жительницы Андижана в парандже в общественном месте. Мусульманка была признана виновной в административном правонарушении, ей было назначено наказание в виде штрафа в размере 340 тысячи сумов. С ноября прошлого года в Узбекистане действует закон о привлечении к ответственности граждан, которые появляются в общественных местах с лицом, закрытым до такой степени, что это не позволяет установить их личность. Размеры штрафов существенные, в переводе на наши деньги они достигают 25-36 тысяч рублей.
Паранджа– это длинное, до земли одеяние (халат с ложными рукавами), которое полностью скрывает все тело и лицо женщины, оставляя в районе глаз прорезь, прикрытую плотной сеткой из конского волоса. В известном советском фильме «Белое солнце пустыни» именно так были одеты женщины из гарема Абдуллы. В фильме есть и наглядная иллюстрация к вопросу о необходимости запрета подобного одеяния: в какой-то момент вместо красавицы Гюльчатай красноармеец Петруха обнаруживает под паранджой бандита Абдуллу, который его и убивает. Telegram-канал «Совесть Дагестана» утверждает, что примеру Абдуллы собирался последовать один из ликвидированных в Дагестане участников недавней террористической атаки – Далгат Даудов, у которого якобы была обнаружена женская одежда, в которой он собирался сбежать.
Слово «никаб» имеет арабское происхождение и означает «покрывало». Это головной убор, как правило, черного цвета, состоящий из двух платков и полностью скрывающий голову и лицо женщины, оставляя лишь прорезь для глаз. Его носят в сочетании с другими элементами исламского женского костюма, например с длинным традиционным арабским платьем свободного покроя. При этом кисти рук и ступни ног могут быть открыты.
Родиной никаба считают Саудовскую Аравию. С конца 1970-х годов эта «арабская мода» распространяется во многих странах, где преобладают мусульмане-сунниты. Никаб проникает в эти страны вместе с нефтяными саудовскими деньгами и учением ваххабизма или салафизма. Подобная одежда не является традиционной для народов Кавказа.
Есть еще бурка – похожа на паранджу, только это не халат, а накидка, закрывающая все тело женщины с головой. Несмотря на различия в деталях, принцип здесь один: максимально закрыть не только все тело женщины, но и ее лицо.
Хиджаб («завеса») – это более широкое понятие, обозначающее любую женскую мусульманскую одежду. В каком-то смысле никаб и паранджа являются «строгой» разновидностью хиджаба. На другом полюсе – европейские мусульманки, которые ограничиваются ношением платков, скрывающих волосы и шею. Согласно нормам шариата, у женщины должно быть покрыто все тело, кроме лица и кистей рук. Но современные мусульманки даже в хиджабах умудряются выглядеть достаточно привлекательно. При этом, по мнению большинства представителей мусульманского духовенства, хиджаб – обязательный атрибут верующей женщины, и запрещать его нельзя ни в коем случае.
Узбекистан: радикальные меры против радикалов
Однако в том же Узбекистане борьба идет и с хиджабами тоже. Еще в 1998 году в Административный кодекс республики была внесена статья «Появление граждан в общественных местах в культовых одеяниях». Она предусматривает штраф от пяти до десяти минимальных размеров заработной платы или административный арест до 15 суток. Например, в 2011 году по этой статье за ношение хиджаба в общественном месте была осуждена мусульманка, которую приговорили к штрафу в виде 10 размеров минимальной заработной платы. При первом президенте Узбекистана Исламе Каримове правила соблюдались неукоснительно. А после его смерти на многое стали закрывать глаза.
Новый, 2023 учебный год принес узбекским студенткам неприятный сюрприз: не все они смогли попасть в аудитории. В узбекскую службу радио «Свобода» (признано в РФ иноагентом) были присланы видеозаписи, на которых студенток Банковского колледжа в Андижане не пускают в учебное заведение в хиджабах. От них требуют повязать платки по-другому, сделав узел сзади. Запрещают носить хиджаб и в других учебных заведениях. Например, от студентки Чирчикского государственного педагогического университета потребовали снять хиджаб, чтобы получить место в общежитии.
Под раздачу попали и мужчины: им запрещают ношение бород. Рейды против бород проводятся даже в столице Узбекистана Ташкенте. В ходе них сотрудники правоохранительных органов насильно бреют бородачей, а тех, кто сопротивляется, приговаривают к 15 суткам административного ареста. Пользователи соцсетей сообщают о рейдах силовиков по «халяльным» кафе и ресторанам столицы, которые охотно посещали верующие. В них были молельные комнаты, а сотрудники имели мусульманский «прикид»: мужчины с бородами, женщины – в хиджабах. Работников общепита доставляют в отделы по борьбе с терроризмом районных ОВД, где мужчин заставляют побриться, а женщин – снять хиджабы. После таких рейдов десятки известных столичных заведений были закрыты. Силовики наведались и в популярные магазины, торгующие исламской одеждой и литературой. Их владельцам рекомендовали убрать с витрин вывески на арабском языке.
Многие считают политику властей Узбекистана в религиозной сфере непоследовательной. Они то проявляют жесткость, может быть, даже излишнюю, то откровенно заигрывают с исламистами. В конце 1980-х – начале 1990-х, когда советская власть зашаталась, а потом и рухнула, образовавшийся идеологический вакуум в республиках Средней Азии начал заполнять ислам. В Ферганской долине, которая охватывает восток Узбекистана, север Таджикистана и юг Киргизии, за счет иностранного финансирования открывались религиозные школы. Молодые люди получили возможность учиться за границей, в мусульманских странах. Но, как отмечал еще покойный лидер Чечни Ахмат Кадыров, выходцев из бывшего СССР обучали там по особой программе, прививая наиболее радикальные варианты ислама.
Сегодня уже не секрет, что в борьбе против СССР в годы холодной войны США сделали ставку на радикальных исламистов, воевавших с советскими войсками в Афганистане, вооружали их и финансировали. Потом, как водится, созданный американцами голем вышел из-под контроля и обратился против своего создателя. Но нам он напакостил все же больше. Неслучайно один из создателей Исламского движения Узбекистана (террористическая организация, запрещенная в РФ), впоследствии убитый американцами, Тахир Юлдашев срочную службу в Советской армии проходил в Афганистане. Вероятно, именно там он впервые соприкоснулся с идеями радикального ислама. Тем более что среди моджахедов было немало этнических узбеков. После крушения СССР Юлдашев в родном Намангане (центр Ферганской долины) провозгласил себя эмиром и создал параллельные структуры власти. После бегства из Узбекистана Юлдашев долгие годы координировал вооруженную борьбу за свержение светских режимов в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане и установление на территории Центральной Азии исламского халифата. На его счету – теракты в Ташкенте в феврале 1999 года, вторжение исламских боевиков в том же году через Таджикистан в Баткенскую область Киргизии и многое другое.
Одной из наиболее драматичных страниц новейшей истории Узбекистана стали беспорядки в Андижане 12-14 мая 2005 года, которые были подавлены армией с большим количеством жертв. До сих пор эксперты не пришли к единому мнению: в какой степени эти события были спровоцированы исламистами и в какой – представляли собой стихийный бунт, вызванный социальными причинами. Так или иначе, но при Каримове политика в отношении религиозного фундаментализма была предельно жесткой. Были запрещены все религиозные организации, партии и движения, основанные на идеологии политического ислама. В 1998 году были внесены изменения в Административный и Уголовный кодекс республики. Теперь 3 года тюрьмы можно было схлопотать, например, за вовлечение несовершеннолетних в религиозные организации. А также за обучение несовершеннолетних религии вопреки воле их самих или их родителей. Такой же срок полагался за преподавание религиозных вероучений без специального религиозного образования и без разрешения центрального органа управления религиозной организации. Преподавание религиозных вероучений в частном порядке карается таким же сроком.
После событий 1999 года, которые власти сочли попыткой госпереворота, в Узбекистане был принят новый закон «О свободе совести и религиозных организациях». Под угрозой тюремного заключения на срок до 20 лет запрещалась деятельность всех незарегистрированных организаций, а также преподавание ислама вне государственных учебных заведений. Комитет по делам религий наделялся правом запрещать или разрешать издание религиозной литературы. При Каримове запретили даже азан – публичный призыв мусульман на молитву.
Жесточайшие репрессивные меры вроде бы показали свою эффективность: исламское подполье было подавлено, Тахир Юлдашев с его боевиками вытеснен в Афганистан, где погиб в результате удара с американского беспилотника. После смерти Ислама Каримова наступила эпоха относительной либерализации, однако она быстро закончилась. Потому что после отмены части запретов исламизация общества очень быстро вновь приняла пугающие масштабы. Сейчас власти явно пытаются отыграть назад – но не слишком ли поздно?
Киргизия: мечетей больше, чем школ
В отличие от соседей власти Киргизии долгое время предпочитали не вмешиваться в вопросы религии. Робкие попытки государства взять эту сферу под контроль наталкивались на серьезное противодействие со стороны мусульманской «общественности», в значительной степени находящейся под влиянием исламских радикалов, и «правозащитных организаций», получающих западное финансирование.
Результаты не заставили себя ждать. До 1991 года в Киргизии было 39 действующих мечетей. В 2024 году, по данным Госкомиссии по делам религий, в стране было зарегистрировано уже 3436 мечетей. Причем около 90% прихожан – это молодежь и люди среднего возраста. Для сравнения: общеобразовательных школ в Киргизии – около 2,3 тысячи. А ведь помимо мечетей есть еще 162 медресе, 14 мусульманских учебных заведений, в том числе Исламский университет и Исламский колледж. А также 51 мусульманская благотворительная организация. В общей сложности 3 743 исламских организаций действует в стране.
На чьи деньги банкет? Нетрудно догадаться. В 2018 году в Бишкеке открыли новую центральную мечеть – самую большую в Киргизии, возможно, и во всей Центральной Азии. На ее строительство 25 миллионов долларов выделило правительство Турции. Культовое учреждение занимает территорию около 3.5 гектара. Высота самой мечети 40 метров, а высота ее минаретов – 70 метров. Здание отделано мрамором, который был специально завезен из Турции. Мечеть является копией турецкой мечети Коджатепе.
В киргизском городе Оше в 2012 году открылась мечеть «Сулайман-Тоо», которая вмещает более 20 тысяч верующих. Дом Аллаха занимает площадь в 1 гектар, и его строительство обошлось в 1 миллион 200 тысяч долларов, из них половину выделили инвесторы из Саудовской Аравии.
Только на деньги Всемирной ассамблеи исламской молодежи во главе с арабским шейхом Саидом Баюми в южных областях республики было построено более 400 мечетей.
Ситуация с ношением хиджаба в Киргизии не совсем понятная. В 2009 году вступило в силу постановление правительства, запрещающее девочкам появляться в хиджабах на занятиях в общеобразовательных школах. Как водится, последовал немедленный ответ от мусульманской общественности и тесно аффилированных с нею правозащитников. Посыпались жалобы от учениц и родителей на насилие со стороны учителей, которые не пускали «покрытых» девочек на занятия, позорили их перед классом на линейках и даже срывали с них платки. В связи с этим Министерству образования и науки Киргизии пришлось осваивать эзопов язык. Прямо о запрете мусульманских платков в школах чиновники не говорили, но ссылались на Единые требования к школьной форме, утвержденные постановлением правительства республики от 12 августа 2015 года. В соответствии с ними школьная форма девочек-школьниц состоит из блузки, жилета, юбки или брюк, платья, фартука или пиджака. Платок не предусмотрен. А вот студентки беспрепятственно посещают лекции в хиджабах – это не запрещено.
Зато в Бишкеке появился мусульманский пансион для девочек, где школьницы не снимают хиджабов даже во время занятий спортом, хотя мужчинам в это заведение вход воспрещен. Спят воспитанницы в казарменного вида помещении на двухэтажных нарах. Их обучают Корану, языкам – английскому, арабскому и турецкому, готовке и шитью. Чтобы стать «идеальной мусульманской женой» богатому турку или арабу, вполне достаточно.
В прошлом году депутат парламента Шарапаткан Мажитова выступила с инициативой запретить в общественных местах ношение головного убора, полностью закрывающего лицо, поскольку паранджа или никаб могут таить в себе угрозы для безопасности. «В Оше каждая четвертая женщина в парандже. – пояснила она. – Их количество растет с каждым днем. Поэтому прошу кабмин принять меры на государственном уровне, иначе завтра станет поздно».
Власти уверены, что ситуация в стране находится под контролем, но то, что в Киргизии растет влияние политического радикального ислама, отрицать невозможно. Как и то, что в республике свободно действуют некоторые радикальные исламистские организации. Например, международная организация «Таблиги Джамаат», запрещенная и признанная экстремистской в России, Таджикистане, Узбекистане и Казахстане.
В Казахстане робко призывают запретить никаб
В Казахстане в первые годы независимости действовала «киргизская модель» взаимоотношений власти и религии. Законодательство в этой сфере было очень либеральным, вследствие чего в республику в массовом порядке хлынули из-за рубежа представители всевозможных религиозных организаций и сект, «спонсоры» из Турции и Саудовской Аравии, которые предлагали помощь в строительстве мечетей, медресе, обучении имамов. Например, Катар профинансировал строительство первой в Астане мечети и Исламского центра, потратив на это 20 миллионов долларов. К концу 1990-х количество мечетей в Казахстане выросло до пяти тысяч. В Алма-Ате открылся Исламский институт. В 1993 году президент Нурсултан Назарбаев договорился с Каиром о создании в республике Египетского университета исламской культуры. Молодежь училась в исламских вузах Турции, Саудовской Аравии, Египта.
Власти спохватились только в 2016 году, когда в Актюбинске (Актобе) произошел террористический акт, в результате которого погибли десятки человек. 5 июня террористы ограбили два оружейных магазина, затем атаковали отделы полиции в разных частях города и воинскую часть Национальной гвардии. Президент Назарбаев вынужден был официально признать, что нападение организовали последователи фундаменталистского ислама – салафиты (ваххабиты). Таким образом, власти оказались перед лицом неприятной реальности: в стране сложилось и действует радикальное исламистское подполье.
В прошлом году министр культуры и информации Казахстана Аида Балаева заявила, что обсуждается вопрос о запрете в республике ношения никабов и другой религиозной одежды в общественных местах. Она сообщила также, что в связи с активизацией проповедников нетрадиционных религиозных течений министерство ведет круглосуточный мониторинг в соцсетях и интернет-изданиях по выявлению материалов деструктивного характера. За 9 месяцев выявлено 14 860 материалов, пропагандирующих терроризм и религиозный экстремизм.
Запрет на ношение хиджабов в школах в Казахстане ввели еще в 2017 году, одновременно с Таджикистаном. В марте этого года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев высказался против ношения никабов и призвал строить больницы и школы вместо мечетей.
В порядке противодействия терроризму и экстремизму в Казахстане все мечети должны быть оснащены системами видеонаблюдения и не реже одного раза в год проводить учения, в ходе которых отрабатываются действия священнослужителей и персонала в случае угрозы теракта. Камеры позволяют установить контроль как за имамами, так и за прихожанами, чтобы выявить среди них приверженцев радикальных учений.
Хиджаб и галоши не рекомендуются
Что касается Таджикистана, то после кровавой гражданской войны 1990-х годов, в которой исламисты поддержали одну из сторон конфликта, с радикалами в стране не церемонятся. Недавно президент Таджикистана Эмомали Рахмон подписал законы, которые запрещают ношение «чуждой одежды» и «идгардак» (обычай, когда в дни мусульманских праздников дети обходят дома, выпрашивая угощения). При этом в законе не уточняется, какая одежда считается «чуждой». Но ранее президент называл «чуждой одеждой» сатр (местное название мусульманского платка) и хиджаб. Рахмон неоднократно критиковал женщин за ношение хиджаба. Следуя указаниям главы государства, в 2015 году мэр Душанбе Махмадсаид Убайдуллоев распорядился изъять из всех городских торговых точек одежду, «чуждую культуре таджикского народа».
В 2018 году Министерство культуры Таджикистана выпустило рекомендации по одежде для женщин. Не рекомендовалось ношение «черной одежды, черного шарфа, сатра и хиджаба». Также не рекомендовалось появляться в общественных местах… в галошах, ночной рубашке и нижнем белье. В марте этого года стало известно, что в Минкультуры создана рабочая группа по разработке проекта национальной одежды с учетом национальных ценностей. Как пишет издание «Фергана», местные жители сообщают, что у входов на рынки, в торговые центры, поликлиники и другие учреждения появились «патрули», которые следят за тем, чтобы женщины носили платок «по-таджикски», не закрывая лицо и шею. В противном случае их могут не пустить в учреждение. Останавливают и молодых парней с бородой. Борода без усов – это всем известный признак ваххабита. Но и обычная борода в Таджикистане не приветствуется. Официально ее никто, конечно, не запрещает, но, как и в Узбекистане, силовики периодически устраивают облавы на бородачей, которых могут принудительно побрить прямо в отделении.
Мальчикам до достижения ими совершеннолетия (18 лет) в Казахстане запрещено посещать мечети и учиться в религиозных учебных заведениях за рубежом. Совершить паломничество в Мекку и Медину таджикские мусульмане могут только по достижении 35-летнего возраста. В 2016 году в стране запретили частные религиозные школы, теперь есть только один вуз, где можно получить религиозное образование, — Исламский институт в Душанбе. За нелегальное преподавание можно сесть в тюрьму на срок до 3 лет.
Как видим, каждая страна действует по-своему. Где-то до предела закручивают гайки, где-то заигрывают с исламистами. Но итог, по большому счету, один. Одержать настоящую победу над терроризмом не сумел никто. Потому что к нам, в Россию, террористы приезжали и из либеральной Киргизии (взрывать питерское метро в 2017 году), и недавно — из авторитарного Таджикистана (в «Крокус Сити Холл»). А поэтому очевидно, что даже самые жесткие меры дают лишь временный эффект. Победить одну идею можно только при помощи другой идеи.
