- Алексей Владимирович, давайте начнем с итогов парламентских выборов в Великобритании. Консерваторы разгромлены, премьер Риши Сунак уходит в отставку. Есть ли связь этого фиаско с отношением Лондона к украинскому кризису?
- Если и есть, то очень незначительная. В Великобритании побеждают лейбористы. Новое правительство будет вполне мейнстримное. Поражение консерваторов во многом связано с тем, что предыдущие два премьерства – Бориса Джонсона и Лиз Трасс - были омрачены скандалами. При Сунаке таких скандалов не было. Были даже определенные успехи в экономике. Инфляция начала снижаться. Но у него была другая проблема. На него обиделись сторонники «брекзита». Они поддерживали Джонсона и Трасс. Пришел Сунак со своей более умеренной позицией. Брекзитеры в нем разочаровались. Но теперь в парламент Великобритании прошел главный сторонник брекзита Найджел Фарадж. Его партия оттянула довольно много голосов.
- За что сторонники брекзита обиделись на Риши Сунака?
- После брекзита его сторонники перевели дух и переключились на тему миграции. Дескать, хорошо, что вышли из Евросоюза, а теперь давайте прекратим миграцию. Консерваторы нашли довольно необычный выход – заключили договор с правительством Руанды о том, чтобы нелегальных мигрантов депортировать туда. Нелегалов нельзя депортировать в страны, где им угрожает опасность. А в Руанде вроде спокойно.
- Кто бы мог подумать…
- Сейчас там ситуация успокоилась, Руанда согласилась их принимать. Вроде всё хорошо. Но вмешался Верховный суд Великобритании и заблокировал этот проект. Ситуация зависла. Сунак хотел преподнести избирателям эту депортацию. Этого не произошло, и часть брекзитеров качнулась в сторону Фараджа. Умеренных избирателей-консерваторов распугали скандалы.
- Вы имеете в виду вечеринку Бориса Джонсона во время ковидного карантина?
- Началось с Джонсона и его поведения. Затем Лиз Трасс и ее уникальное премьерство. Оно уникально тем, что было самым коротким после Каннинга в XIX веке. Да и то, Каннинг покинул пост премьер-министра в связи со смертью. То есть по уважительной причине. А Трасс запомнилась тем, что рухнул британский фунт, а за ним и рейтинг партии, который так и не поднялся. Поэтому умеренный средний класс они распугали, а Сунак вызвал разочарование брекзитеров своей умеренностью. В итоге партия консерваторов оказалась в сложном положении.
- Если результаты британских выборов объясняются внутренними проблемами, то как обстоят дела во Франции? Коалиция Макрона потерпела неудачу перед партией Марин Ле Пен. И это вскоре после того, как лидер Франции постоянно заявлял о необходимости отправки войск на Украину.
- Резкие заявления Макрона действительно влияют на симпатии к нему. Они могли напугать избирателей. Они напугали часть союзников Франции по НАТО, которые не готовы к этому. Но, опять-таки, это было не главной причиной.
- Что же стало главной?
- Рост рейтингов Ле Пен начался еще до СВО. Если мы посмотрим выборы 2017 года, там она вышла во второй тур, но в нем проиграла безоговорочно. Дальше Ле Пен проводит ребрендинг своей партии. Она отказалась от целого ряда своих радикальных идей уже к 2022 году. И она вышла больше чем на 40% на президентских выборах.
- То есть итоги первого тура парламентских выборов во Франции – это не ситуативная история?
- Совершенно не ситуативная. Ничего удивительного в них нет. Ле Пен отказалась от идеи «фрекзита» - выхода Франции из ЕС. Она отказалась от идеи возврата к франку и выхода из зоны евро. Наконец, она сильно смягчила свою позицию, а потом еще и еще ее смягчала, по поводу членства Франции в НАТО. Сейчас они уже не собираются выходить из блока – сейчас не время, а там подумаем: если и выйдем, то только из военного командования.
