Первым делом, естественно, возникло сравнение с «голой вечеринкой», затем, логично вытекая из этого, – требования разобраться (как следует) и наказать (кого попало).
Сравнение с «голой вечеринкой» – это прямо-таки натягивание совы на глобус. Сам факт того, что «богема» собирается по клубам и там голая пляшет на столах, а то и беспорядочно сексуется, – не то чтобы тайна. Возмутило-то именно нарочитое выставление этого напоказ. Противопоставление: вы, быдло, – воюйте, умирайте, затягивайте пояса, а мы, элита, будем предаваться роскошествам, неге и разврату. И ничего вы нам не сделаете, мы здесь хозяева.
Ну а с фестивалем-то что? Бузова привычно вышла на сцену в трусах. Потому что никто не заявлял концерт как детский утренник, хоть он и был в День защиты детей. Но дети же там были? Были. А кто их туда привел? Или они сами пришли? Дети увидели Бузову в трусах – и это неприлично, это наносит им моральную травму, разрушает нравственность? Серьезно? А вы в телефон своего ребенка давно заглядывали – в Тиктоки там всякие, в лучшем случае? По ТВ даете только Лунтика со Смешариками смотреть?
С кем разбираться будем и кого наказывать?
Чтобы было проще с этим вопросом разобраться, министру культуры России Ольге Любимовой было направлено письмо из Госдумы с предложением «ввести обязательные требования к стилю одежды артистов для публичных выступлений, которые не предполагают возрастных ограничений». Тут такое раздолье для глумливого (и оправданно, в данном случае, глумливого) веселья, что даже начинать не буду. Но, поверьте, есть и рациональное зерно – только уж очень глубоко закопано. Мне не раскопать, ответов и простых решений у меня тоже нет.
Член СПЧ Марина Ахмедова, например, пишет, что такое предложение «похоже на признание в том, что в нашем обществе не действуют больше обычные, старые, как мир, нормы морали». И «такие ограничения требуются обществу, находящемуся в нравственном упадке». А «в России с моралью и тактом не все так плохо, дело в отдельных представителях», и нужно им просто объяснять, что уместно, а что нет.
Может, и так. Но «обычные, старые, как мир, нормы морали», во-первых, тоже складывались под влиянием ограничений – религиозных ли, светских ли, но кем-то вводимых. Во-вторых, насколько «старые, как мир»? 1839-го года или 1991-го? Это не с потолка цифры. 12 марта 1839 года балерина впервые вышла на сцену в балете «Сильфида» в пачке. И это был шок: юбка обнажала икры танцовщицы! Это тянуло на оскорбление общественной нравственности. А в 1991 году был день, когда по телевизору бесконечно шло «Лебединое озеро». И балерины уже в современных пачках, не закрывающих трусы (это уже общество в «нравственном упадке» или еще нет?), символизировали консерватизм – и в том числе мир социалистической нравственности, противостоящий наступающему миру чистогана и наживы.
Или в 2024-м закрепимся? Когда Бузовой в трусах перед детьми скакать нельзя, но доступ к самому известному в мире порносайту осуществляется только через самую популярную в России «молодежную» соцсеть? Неглиже нельзя, порно можно? Так сойдет? Ведь нет же. Тут не в «отдельных представителях» дело. Но сказав «а» – запретив трусы Бузовой, придется говорить и «бэ». А затем и весь алфавит.
А с другой стороны, услышав новость про «требования к стилю одежды артистов», я сразу вспомнил финальную сцену из фильма «АССА». Там Цой сидит в полумраке душного кабинета перед столом администратора концертного зала, а администратор нудно и монотонно зачитывает как раз «требования к стилю одежды артистов» и «правила поведения артиста на сцене». Цой не дослушивает, встает, идет на сцену (в спину ему еще звучат «правила»), берет микрофон и начинает петь «Перемен!».
Как же это тогда казалось круто, свежо, правильно. Никаких больше ограничений. Свобода!
А теперь оглянитесь: нравится вам, к чему эти перемены привели?..
