Благодаря чтению детективных романов каждый из нас знает про метод «доброго и злого следователя». В политике часто бывает то же самое. Но обычно обе эти ипостаси не совмещаются в одном лице. Однако на каждое «обычно» есть свое «необычно». Генсек НАТО Столтенберг в своей ипостаси «доброго следователя» (или, вернее, политика, у которого мозги не съехали набок): «У нас остаются две основные задачи... Во-первых, это оказание помощи Украине – то, что мы делаем и должны делать еще больше… Другая задача - предотвращение эскалации конфликта, распространения его на другие территории вне Украины, перерастание в полномасштабную войну НАТО с Россией в Европе. НАТО не будет стороной конфликта на Украине, сил НАТО не будет на земле». Логика понятна: Третья мировая война не отвечает чьим-либо интересам.
Но, выдав это умеренное (по нынешним стандартам) высказывание, Столтенберг «меняет шляпу» - превращается в «злого следователя», политика, готового положиться на принцип «авось пронесет» и совершить прыжок в неизвестное: «Пришло время союзникам подумать, следует ли им снять некоторые ограничения, которые они наложили на использование оружия, которое они пожертвовали Украине. Особенно сейчас, когда в Харькове, недалеко от границы, идет много боевых действий. Из-за того, что Украина не имеет возможности использовать это оружие против законных военных целей на территории России, ей очень трудно защитить себя».
«Пришло время подумать» - в данном случае не более чем эвфемизм. Сам генсек НАТО уже все «придумал»: «Некоторые союзники сняли такие ограничения, позволив украинцам лучше защищаться. Считаю, что пришло время снять и другие ограничения». Как удары по России западным оружием могут совместиться с отказом НАТО от вступления в прямой конфликт с Москвой? Столтенберг убежден, что как-то могут. И речь точно не идет о личном мнении главного функционера НАТО. Как я уже писал, точно такие же идеи обдумываются в реальном главном центре принятия решений западного мира – в Вашингтоне. И, судя по тону и содержания утечек в ведущих американских СМИ, «чаша весов» постепенно сдвигается в сторону тех, кто выступает за эскалацию.
Специально, чтобы остудить «горячие головы», Москва недавно демонстративно провела учения своих ядерных сил. И в широком стратегическом смысле ядерное сдерживание по-прежнему работает (смотри высказывание Столтенберга в качестве «трезвого следователя» - наверное, такой термин лучше всего отражает смысл происходящего). Но вот где заканчивается «широкий стратегический смысл» и начинается узкий стратегический смысл? Это вовсе не схоластика и не игра в сила, а реальная стратегическая дилемма, над которой – с разных сторон баррикад, разумеется – бьются политики и генералы и в Москве, и в западных столицах.
Ядерное оружие – это слишком сильный аргумент. Ядерное оружие – это не та «пушка», из которой можно «бить по воробьям». Любой ответ должен быть соразмерен угрозе. В данном случае никакой соразмерности нет. Примерно так на Западе представляют себя мыслительный процесс в главных московских кабинетах – и делают на основании такого анализа следующий вывод: бояться нечего. «Ограничительные ремни» вполне можно расслабить. По большому счету страны НАТО уже сделали (или делают сейчас в режиме реального времени) свой ход. Хотя нет, и по поводу «сделали» или «делают сейчас в режиме реального времени» я несколько погорячился. Все специально делается словно в «режиме замедленной съемки». Запад осознанно осуществляет словесную «разведку боем», тестирует реакцию Москву. Мол, вдруг в арсенале Путина все-таки есть нечто такое, что мы не просчитали?
Собственно, этот вопрос и является сейчас самым главным. Есть ли у Москвы что противопоставить западной «тактики салями», когда градус эскалации поднимается не одномоментно, а очень постепенно – причем так, что каждое отдельное повышение градуса является незначительным, но все вместе они дают вполне себе реальный эффект? Для того, чтобы быть по-настоящему убедительным, подобный ответ не может основываться на риторике. Запад поймет только «язык» реальных действий.
