Одна инаугурационная речь прозвучала непосредственно из уст президента: «Мы не отказываемся от диалога с западными государствами. Выбор за ними: намерены ли они и дальше пытаться сдерживать развитие России, продолжать политику агрессии, непрекращающегося годами давления на нашу страну или же искать путь к сотрудничеству и миру». А вот со второй инаугурационной речью — дополняющей, объясняющей и конкретизирующей основной текст — все сложнее. «6 мая в МИД России был вызван посол Великобритании в Москве Н.Кейси, которому был выражен решительный протест в связи с недавним заявлением мининдел Великобритании Д.Кэмерона в интервью агентству Reuters о праве Украины наносить удары по территории России с применением британского оружия... Н.Кейси был предупрежден, что ответом на украинские удары с применением британского оружия по территории России могут стать любые военные объекты и техника Великобритании на территории Украины и за ее пределами».
Официальный автор процитированного выше — МИД РФ. И конкретные слова действительно были положены на бумагу в стенах высотки на Смоленской площади. Тяжеловесный мидовский стиль с его специфическими словесными оборотами ни с чем не спутаешь. Но в то же самое время «авторство» МИДа — это условность, схожая со знаменитой формулировкой советских времен «ТАСС уполномочен заявить». Реальный автор — автор идеи, человек, который принял стратегическое решение, которое обнародовало российское внешнеполитическое ведомство, — это, безусловно, Владимир Путин. И вот на случай, если кто-то что-то пропустил, суть этой второй, «теневой» инаугурационной речи: Россия официально резервирует за собой право нанести удары по военным объектам Великобритании — члена НАТО и ядерной державы — и на территории Украины, и за ее пределами.
Ставки сделаны — и выше эти ставки быть не могут. Конечно, речь по-прежнему идет об обострении прежде всего на риторическом уровне — обострении, сопряженном к тому же с готовностью к деэскалации: «Повторю: разговор, в том числе по вопросам безопасности, стратегической стабильности, возможен. Но не с позиции силы, без всякого высокомерия, чванства и собственной исключительности, а только на равных, уважая интересы друг друга».
Но ясно, что эта протянутая ВВП «оливковая ветвь» принята не будет. Предлагаемый «обновленным» Президентом России «диалог не с позиции силы» сегодня не актуален. Сегодня актуален другой фрагмент «теневой» инаугурационной речи Путина (официальный копирайт МИД РФ): «В ближайшее время ожидается появление на украинском театре военных действий многофункциональных самолетов F-16 американского производства... Безотносительно того, в какой именно модификации будут поставляться данные самолеты, будем воспринимать их как носителей ядерного оружия и рассматривать этот шаг США и НАТО как целенаправленную провокацию».
Не готов говорить о том, что конкретно стоит за этой формулировкой. Но явно нечто очень серьезное — и, я надеюсь, понятное тем гражданам в Пентагоне, которым, собственно, и адресован этот сигнал Путина.
В совпавшем по времени с инаугурацией ВВП новом витке напряженности между Россией и Западом, с одной стороны, есть много комического. Придуманный президентом Франции Макроном термин «стратегическая неопределенность» — это одновременно и предельно опасное бряцание оружием, и блеф в стиле героев фильма с Адриано Челентано. Французский лидер «ничего не исключает», но и ничего не гарантирует. Смотри с любого угла — с Макрона взятки гладки. Если нужно, он «Изя» («Мы не находимся в состоянии войны ни с Россией, ни с российским народом»), если нужно, он «Слава» («Мы не можем позволить России победить»).
Глава МИД Великобритании лорд Кэмерон — это в каком-то смысле тоже комическая фигура. Во-первых, он без пяти минут бывший министр иностранных дел. Правительство, в котором он работает, полностью дискредитировано и с гарантией лишится власти после выборов в ближайшие месяцы. Во-вторых, сам Кэмерон известен как поверхностный политик, склонный говорить на публике то, что говорить не следует (тогдашний премьер Великобритании Дэвид Кэмерон после выигранного им референдума о независимости Шотландии в 2014 году: «Королева мне промурлыкала»).
Но еще Кэмерон — это фигура, склонная к крайне рискованным политическим комбинациям, которые иногда заканчивались соскальзыванием в политическую пропасть. Приняв на веру то, что ему снова повезет, он решил в 2016 году поиграть в референдум о выходе Великобритании из ЕС и в итоге погрузил свою страну в кризис, из которого она так до сих пор и не выбралась. Кроме того, история говорит о том, что иногда комизм и трагедия идут рука об руку. В 1914 году император Австро-Венгрии Франц-Иосиф был почти выжившим из ума стариком, чьим любимым занятием была охота на мух в своих дворцовых апартаментах. Но это не помешало ему выступить в роли политика, который поджег фитиль Первой мировой войны.
То, что случилось однажды, совсем не обязательно повторится снова. Но вот что надо констатировать и зафиксировать: на момент новой инаугурации Путина Россия и Запад продвигают несовместимые друг с другом политические повестки и несутся навстречу друг другу на узком «геополитическом шоссе». Если исключить вариант конца света, то кому-то придется отвернуть и «съесть» свои слова. В том, кто, когда и как это сделает, и состоит главная интрига нового президентского срока Владимира Путина.
