— Николай Иванович Рыжков — легендарная личность, человек-эпоха. Он прошел путь от сменного мастера до генерального директора крупнейшего Уральского завода тяжелого машиностроения — знаменитого «Уралмаша», который выпускал, в том числе, и бронетехнику. Потом стал первым заместителем министра тяжелого и транспортного машиностроения. Все высокие должности занимал не по знакомству, не по кумовству, не по родству, а ввиду своего профессионализма, эффективности, образованности.
Олег Смирнов вспоминает, что они часто встречались с Николаем Рыжковым во «Внуково-2», когда он сам куда-то улетал или встречал высоких гостей.
— А 7 декабря 1988 года в Армении произошло землетрясение огромной силы. Города Спитак, Ленинакан (ныне Гюмри) и другие населенные пункты, были буквально снесены с лица земли. Там интенсивность толчков достигла 10 баллов. Погибли десятки тысяч человек, многие остались без крова. Николай Иванович Рыжков, будучи председателем Совета Министров СССР, возглавил комиссию по ликвидации последствий трагедии. В его руках была вся экономика страны. За максимально короткий срок он сумел собрать на месте трагедии лучших спасателей, врачей, строителей.
Олег Смирнов, который был тогда заместителем министра гражданской авиации СССР, вылетел в Ленинакан на вертолете Ми-10 из Баку, где был в служебной командировке.
— Землетрясением были разрушены все коммуникации, а также железные дороги и автомобильные пути. Николай Иванович Рыжков поручил мне, как можно быстрее организовать восстановление взлетно-посадочной полосы, которая должна была принимать тяжелые самолеты Ил-76 с гуманитарной помощью и различным оборудованием. Также требовалось вывезти раненых.
Как рассказывает Олег Михайлович, аэродром был выведен из строя, радио и наземная связь отсутствовали.
— Аэровокзал был в аварийном состоянии. Еще дней десять мы ощущали сейсмические толчки, все время потряхивало, сверху что-то сыпалось. Все это время я спал под массивным деревянным столом. Это мне посоветовал кто-то из местных. В случае нового землетрясения и обрушения тяжелых конструкций, крышка стола должна была меня как-то защитить. В здании аэропорта не было ни воды, ни тепла. Спали, не снимая верхней одежды.
Заслуженный пилот вспоминает, что Николаю Ивановичу Рыжкову кто-то посоветовал поднимать тяжелые бетонные плиты на месте разрушенных домов с помощью вертолетов.
— Я был категорически против этого. Связавшись с Николаем Ивановичем, сказал, что вертолет тяжелые конструкции, конечно, поднимет, но возможны последствия. Он поделился, что на совещании все-таки решили опробовать этот вариант. И предложил провести тестовый полет. Собралось все руководство. Подошел вертолет, завис, мы прикрепили панели. А когда вертолет дал взлетный режим, здание с незначительными повреждениями полностью рухнуло. Более того, начали ругаться рядом стоящие дома. Николай Иванович, надо отдать ему должное, этот вариант сразу исключил. Все вопросы были сняты.
Нужно было срочно восстанавливать взлетно-посадочную полосу, которая была покрыта сетью трещин, все свето- и радиотехнические средства были отключены.
— Я попросил Николая Ивановича организовать доставку бетона. Он был практиком, человеком дела, с ним легко было общаться. Очень оперативно приехала первая машина с бетоном. Но Ленинакан расположен в горной местности, на высоте около 1400 м над уровнем моря. Там температура ниже, чем в Ереване. Машина не имела обогревающих элементов. И пока она ехала, бетон затвердел, превратился в глыбу. Доложил об этом Николаю Ивановичу. И мы придумали укрывать кузов машины плотной материей, и пускать под это укрытие выхлопные газы от двигателя. Следующая машина привезла бетон в нормальном состоянии. И на вторые сутки мы уже восстановили взлетно-посадочную полосу, наладили аварийное энергоснабжение.
Наш собеседник вспоминает, что Николой Иванович дал команду, и со всей страны на самолетах Ил-76 в Ленинакан стали доставлять подъемные краны. С помощью них планировалось поднимать бетонные плиты и разгребать завалы.
— Эта тактика сработала. В первые сутки в Ленинакане приземлилось 72 борта с различными грузами. Это при том, что перрон местного аэропорта был рассчитан на 4 самолета. Из части рулежек мы сделали стоянки, старались, чтобы самолеты как можно быстрее разгружались и улетали обратно. Потом каждый день принимали до ста самолетов. Обратно отправляли раненых детей. Самолеты перегружали, вывозили на Ил-76 до сотни человек. Но все четко, профессионально рассчитывали.
Наш собеседник вспоминает, что из 300 человек списочного состава аэропорта, на работу в первый день после трагедии вышло лишь восемь человек
— Кто-то погиб, кто-то помогал искать и доставать из развалов домов родственников. Приходилось работать и за диспетчера, и за заправщика. Потом уже мы начали привлекать работников из соседних аэропортов. Самолеты прилетали со всего мира. Итальянцы, испанцы, французы, англичане привозили медикаменты, палатки, постельные принадлежности, генераторы. В этом большая заслуга Николая Ивановича Рыжкова, который плотно взаимодействовал с нашим МИДом. Благодаря его настойчивости и энергии, в Армению приехали опытные специалисты из разных стран. Работали единой командой с нашими спасателями. Общими усилиями удалось спасти тысячи человеческих жизней.
А Николай Рыжков потом многое сделал для восстановления разрушенных городов. В Спитаке ему установили памятник, его имя носит одна из площадей. В Ленинакане (теперь Гюмри) есть улица имени Николая Рыжкова.
— Мне потом доводилось общаться с Николаем Ивановичем, когда он был депутатом, членом Совета Федерации. На любом посту он оставался настоящим профессионалом, очень деловым, с хорошей хваткой. Всегда высказывал дельные предложения, которые принимались к действию. Но это была уже другая страна и другая экономика.
Читайте также: «Порядочный, человечный»: проститься с председателем Верховного суда пришли простые люди
