В ночь на 29 октября премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху написал на своей странице в Х (экс-Твиттер), что его никогда не информировали о подготовке нападения ХАМАС на еврейское государство 7 октября. Вместо того, чтобы в сложный период признать, что прощелкали опасность все, Нетаньяху ловко возложил всю вину на свои спецслужбы. По его словам, ему поступали доклады о том, что ХАМАС «сдержан и стремится к урегулированию» отношений с Тель-Авивом.
Акробатический трюк не удался. Спорное заявление вызвало бурю негодования. Представители различных партий раскритиковали Нетаньяху за политические игры в то время, когда страна находилась в разгаре сложной военной кампании внутри сектора Газа. Уровень недовольства достиг такой точки, что Нетаньяху вынужден был удалить твит и извиниться за свои слова.
Зарубежные эксперты утверждают: этот эпизод подтвердил растущий раскол внутри политического и военного истеблишмента, который поставил под сомнение лидерство Нетаньяху и его способность вести страну через войну, не ставя собственные интересы выше национальной безопасности.
«Это очень трудная военная кампания, поэтому нужен ответственный премьер-министр, и нет ни одного человека в правительстве, который доверяет Нетаньяху – это главная проблема для этого кабинета», – подчеркнул научный сотрудник программы по Ближнему Востоку и Северной Африке Йосси Мекельберг.
Если вспомнить, то вскоре после 7 октября Нетаньяху сформировал чрезвычайный военный кабинет, таким образом расширив свою правящую коалицию за счет ряда бывших высокопоставленных военных офицеров. Они были взяты преимущественно из оппозиции.
Одним из них стал бывший министр обороны Бени Ганц. Именно он одним из первых потребовал от Нетаньяху отказаться от своих слов в вызвавшей споры публикации и продемонстрировать при этом полную поддержку армии и контрразведывательной службы Шабак.
Шквал критики обрушили и другие политические лидеры. «Нетаньяху не интересует безопасность, его не интересуют заложники, его интересуют только политики», – заявил лидер партии «Наш дом Израиль» и некогда министр обороны страны Авигдор Либерман.
Многие в аппарате безопасности государства признали свою вину в произошедшем, а Нетаньяху нет. Даже в ходе первого с начала войны с ХАМАС брифинга в субботу, премьер-министр уклонился от вопроса о том, несет ли он ответственность за сложившуюся ситуацию. Он только аккуратно высказался, мол, «всем придется дать ответы на трудные вопросы, включая меня». Ну а дальше произошло, что произошло.
«Это лишь верхушка айсберга того, что будет с израильским истеблишментом после окончания конфликта. Он готовит почву для своих аргументов», – отметил в беседе с Аль-Джазирой бывший гендиректор Министерства иностранных дел Израиля Алон Лиель.
Говорить о том, что подобные волнения истеблишмента начались аккурат после 7 октября нельзя. Все зародилось гораздо раньше. Более того, Нетаньяху перестали доверять не только его «коллеги по цеху», но и в целом израильское общество. До нападения ХАМАС страна увязла в политическом кризисе. Триггером многомесячных акций протеста стала продвигаемая новым крайне правым правительством судебная реформа. Кратко напомним, что она подразумевала ограничение полномочий судебной власти и, соответственно, укрепление власти созданного кабинета министров.
Оппоненты Нетаньяху и компании критиковали этот план, называя его угрозой демократии. Десятки тысяч недовольных еженедельно выходили на акции протеста, пытаясь не допустить принятия спорного решения. Среди противников реформы были в том числе и военные резервисты. В последние дни именно они угрожали отказаться от несения службы, пока ситуация не вытечет в прежнее русло. Ряд аналитиков предположили, что именно масштабы протестов и восстание резервистов повлияли на боеготовность и возможности вооруженных сил. В прежнее русло не вытекло, а вся ситуация заглушилась более важными и уж точно более трагичными событиями.
Прежние обиды пришлось забыть. С 7 октября тысячи резервистов взялись за оружие, чтобы присоединиться к борьбе против ХАМАС. Могло появиться ошибочное суждение, что теперь-то все слои общества объединились. Не совсем так. Всеобщее единство не обязательно подразумевает поддержку Нетаньяху и собранного им правительства. Война рано или поздно закончится, а проблемы и недовольство останутся, если не сказать, что усугубятся.
«Это правительство уже потеряло доверие значительной части общества еще до 7 октября и с тех пор особо не расширяло свою общественную базу поддержки», – констатировал научный сотрудник-нерезидент Центра конфликтов и гуманитарных исследований и соредактор журнала Jadaliyya Муин Раббани.
Правда в этом суждении есть. Согласно опросу Израильского института демократии, опубликованному на прошлой неделе, доверие к правительству упало до 20-летнего минимума: 20% израильтян заявили, что доверяют кабинету Нетаньяху, а это на восемь процентных пунктов ниже по сравнению с июнем.
«Существует широко распространенная оппозиция Нетаньяху и поведению его правительства, но это не должно закрывать нам глаза на тот факт, что он также уже имеет глубокий резерв общественной поддержки», – обратил внимание Раббани.
Нетаньяху действительно обладает каким-то удивительным навыком политического выживания. На посту премьер-министра страны он находился дольше всех (суммарно это больше 15 лет). Вряд ли политик с таким опытом способен на необдуманные шаги и наверняка объединение с военными из оппозиции было предпринято ради чего-то более глобального.
Раббани делает вывод, что хотя военный кабинет может быть разделен, расширение правительства за счет высокопоставленных военных все равно может послужить его политическим интересам. Этот шаг, считает аналитик, может быть направлен не только на расширение его политической базы, но и теоретически может помочь ему более эффективно переложить ответственность на органы безопасности за потенциальные военные неудачи после окончания войны.
