В США наконец увидели свет истины? Увы, такого нет даже близко. У доброжелательного американского индуса Рамасвами нет особых шансов стать не то что президентом США, а даже официальным кандидатом в президенты от своей партии. А Марджори Тейлор Грин и вовсе считается в американских политических кругах «городской сумасшедшей» и ультраправой сторонницей различных экзотических «теорий заговора».
Но иногда и «городские сумасшедшие» попадают в самую точку. Еще одно свежее заявление этого члена Конгресса – об украинском кризисе: «Если это не закончится в течении года, то может затянуться на десятилетия, особенно при том финансировании США, как сейчас».
Если это тоже «теория заговора», то очень убедительная. В основе нынешнего американского курса по отношению к России лежит не только рациональный политический расчет. Другой не менее важный компонент этого курса – глубокая обида на Москву и желание примерно наказать своего обидчика.
До второй половины 2016 года суть этой обиды состояла в недоумении: мол, как же так! Мы разгромили русских во время холодной войны. А они отказываются это признавать и даже пытаются переиграть эту схватку!
В ходе предпоследних американских президентских выборов ситуация радикально изменилась. Из просто непонятливых «простых парней» русские превратились в по-настоящему «плохих парней», попытавшихся, с точки зрения местной политической элиты, грубо вмешаться в избирательный процесс в США. Обиды такого масштаба в Америке не прощают – или, во всяком случае, помнят о них очень долго.
Насколько долго? Некоторые выводы можно сделать из предыдущей «большой обиды» США – на коммунистический Китай. В 1949 году к власти в Пекине пришли «красные» во главе с будущим «великим кормчим» Мао Цзэдуном. В Америке это восприняли как персональное оскорбление и наотрез отказались признать законность нового режима. Из-за этого вашингтонского упорства принадлежащее Китаю место постоянного члена Совета Безопасности ООН на долгие годы оказалось под контролем властей острова Тайвань, чье население в середине ХХ века составляло около десяти миллионов человек. Нормализация отношений Пекина и Вашингтона случилась лишь в 1972 году после сенсационного визита президента Ричарда Никсона.
Займемся несложными арифметическими расчетами. 1949 год от 1972 года отделяет отрезок времени длиной в два десятилетия и еще три года.
Есть и другой арифметико-политический способ взглянуть на ситуацию. В 1950-53 годах США и коммунистический Китай опосредованно воевали друг с другом на Корейском полуострове (Америка под маской «сил ООН», официальный Пекин под маской «китайских добровольцев»). От подписания перемирия до прибытия Никсона в Пекин прошло 19 лет.
И в том, и в другом случае мы получаем период, равный приблизительно двум десятилетиям. Именно столько времени потребовалось американской элите на то, чтобы остыть и начать формулировать свою политику не в эмоциональных, а в рациональных категориях. И это при том, что во второй половине 60-х годов у США появился мощный стимул быстро наладить отношения с Китаем. Америка в те годы завязла в непосильной даже для нее вьетнамской войне. А Пекин наряду с Москвой был одним из главных спонсоров режима вьетнамского коммунистического лидера Хо Ши Мина.
То, что произошло в прошлом, совсем не обязательно повторится в будущем. Прошлое – это всего лишь точка опоры, ориентир, способ понять, что на самом деле происходит в настоящем и возможно будет происходить в будущем.
И вот о чем, на мой взгляд, свидетельствует этот ориентир: с очень высокой долей вероятности Марджори Тейлор Грин права. Нынешняя обида американской политической элиты на Россию является ничуть не менее слабой, чем обиды предшествующих поколений политиков США на Китай. Расходы Америки на украинский кризис вполне для нее посильны. В Вашингтоне воспринимают их как инвестиции в собственный военно-промышленный комплекс и в продвижение своих геополитических интересов.
Украинский конфликт реально может затянуться на несколько десятилетий. Конечно, у этого конфликта могут быть (впрочем, почему только «могут быть»? Обязательно будут!) разные фазы: фаза обострения, фаза временного затихания, фаза нового обострения. Но это не отменяет главного: словосочетание «украинский конфликт» уйдет в историю еще очень и очень нескоро.
