Корреспондент «МК» побывала в Артемовске, где пообщалась с военными медиками из числа мобилизованных. Узнала от них, как проводится эвакуация с передовой, почему ВСУ объявили охоту на представителей самой гуманной профессии и какую цену военно-политическое руководство «незалежной» готово выложить за голову российских медиков.
Дорога на передовую на этом участке небезопасна. Но благодаря спецназу «Ахмат» доехали мы без приключений. Несмотря на то что украинские боевики были вытеснены из Артемовска-Бахмута три месяца назад, обстановка в городе с тех пор изменилась не сильно. Среди разрушенных зданий не встретишь людей, лишь машины с военными, проносящиеся на бешеной скорости. Воздух с периодичностью разрезают звуки разрывов, от которых остовы зданий словно оживают, содрогаясь искалеченными телами.
На первый взгляд может показаться, что город мертв, но это не совсем так. Просто жизнь здесь из соображений безопасности скрыта от лишних взглядов и ушла в подземелья.
Воспользовавшись временным затишьем, с «Батей» - командиром эвакуационного медицинского отделения - решили побеседовать на улице.
«Батю» мобилизовали 8 октября прошлого года. До этого кардинально изменившего жизнь события молодой человек работал частным водителем.
- А по образованию вы медик? - уточняю у собеседника.
- Нет, вообще по образованию - я повар-кондитер, - смеется военный.
Такого поворота я, по правде говоря, даже не ожидала. Естественный вопрос: как так получилось? На что «Батя» поясняет, что изначально он и был здесь военным поваром. Тогда его подразделение стояло в Северодонецке, на Луганщине. В какой-то момент мужчина для себя решил, что обеспечивать бойцов хорошим питанием, конечно же - дело нужное и важное, но раз уж судьба распорядилась оказаться ему в зоне боевых действий, то он хотел бы быть полезным в более существенных вещах.
Попросился перевести его в медроту. Обучаться всему пришлось с нуля и по ходу дела. Сам осваивал, как делать уколы - и внутримышечные, и внутривенные, как ставить капельницы, перевязывать раны. Признается, что было не просто, сложнее всего давались внутривенные инъекции. Но справился и с этим.
«Батя» рассказывает, что сегодня ситуация в Бахмуте средне-стабильная. Раненые в медблок поступают преимущественно с осколочными ранениями, переломами и травматической ампутацией конечностей.
Каждый медблок работает по своему направлению, непосредственно к ним везут бойцов из Клещеевки, Ягодного и Берховки. По словам военного медика, после того как Запад передал Украине запрещенные кассетные боеприпасы, которыми ВСУ цинично обстреливают все, до чего могут дотянуться, работы в медблоке прибавилось.
- Стало тяжелее не только в плане увеличившегося количества раненых. Сложнее стало подойти к ним и вывезти с передовой, - поясняет собеседник.
Эвакуация в под вражеским огнем вообще - задача не из простых. После того, как медработники получают команду, группа выдвигается на точку эвакуации. Туда, уже непосредственно с поля боя, раненых приносит другая эвакуационная группа, те, кто находится с бойцами плечом к плечу на позициях.
«Батя» признается, что перевозить раненых приходится на обычных санитарных машинах. В распоряжении у медблока имеется «буханка» - «уазик» с бронированными стеклами. Иных элементов защиты у машины нет. Опознавательных знаков, указывающих на перевозку раненых, тоже нет.
- Все сняли, оставили только камуфляж, - объясняет медик. - Для врага мы, медики - лакомая цель.
Звуки разрывов учащаются, и «Батя» настоятельно предлагает спуститься в подвал, где непосредственно и располагается сам медпункт.
- А это наш командир, - указывая на молодого мужчину в военной форме с нашитым позывным «Кот» на груди, поясняет «Батя».
«Кот» также мобилизованный. Точнее, как говорит он сам - добровольно мобилизованный. Когда вышел президентский указ, мужчина не стал дожидаться повестки и сам пришел в военкомат. В отличие от моего собеседника, командир медпункта по образованию - медик. В мирной жизни работал фельдшером на скорой помощи.
По его словам, основная задача медпункта - стабилизация раненых и оказание медпомощи. Сюда к ним привозят с ранениями средней тяжести или просто заболевших военнослужащих с передовой.
- Мы их лечим и далее принимаем решение - если необходимо долечивание, то отправляем в медроту. Если человек готов выписаться и вернуться в строй, то отправляем обратно в батальон.
«Кот» повторяет слова «Бати» о том, что для противника медики - приоритетная цель. Говорит, что несколько месяцев назад от коллег из другой бригады узнали, что за голову нашего военмеда бойцам ВСУ обещана денежная награда в тридцать тысяч долларов. Поэтому лишний раз ребята стараются не светиться – «птичек» над Бахмутом летает много. По словам «Кота», только за предыдущий день квадрат, где расположен медпункт, был семнадцать раз обстрелян "кассетами".
- Не так давно был случай, когда ехал наш «Урал», а за ним следовал медицинский «Соболь», к слову, тоже без особых опознавательных знаков и затонированный. Так вот, видимо, все же предположив, что это медики, оператор дрона-камикадзе навел его именно на «Соболь». И это несмотря на то, что «Урал» теоретически мог везти боеприпасы или личный состав. Но противник решил уничтожить именно медицинскую бригаду.
По словам «Кота», Бахмут - самое сложное направление, где им доводилось работать. Порой приходится эвакуировать раненых военнослужащих под шквальным огнем на расстоянии 100-200 метров от противника. Морально к такому подготовиться непросто. Тем более, как признается мой собеседник, для него, как и для большинства его коллег по медпункту, этот боевой опыт - первый.
- Надеюсь, что и последний - признается он. – Конечно, никто из нас не был готов. Мы же войну представляли только по кино и книжкам, а здесь все по-настоящему и намного жестче. Особенно тяжело, когда погибают твои товарищи. Это сильно бьет по нервам.
- Как настроить себя на оказание первой помощи под обстрелами?
- Даже не знаю, как ответить на этот вопрос, - после небольшой паузы отвечает «Кот». - Что-то внутри тебя должно включиться, а может выключиться. Я всегда пытаюсь сосредоточиться конкретно на ранении, но, конечно, полностью абстрагироваться от ощущения, что ситуация на пике, невозможно. Ведь никто заранее не может знать, что случится через секунду. Стараюсь сразу оценить обстановку, найти укрытие, дотащить раненого туда. Пусть это и минимальная безопасность, но все лучше, чем ничего. Каждый раз действуем по-разному, но страшно всегда.
«Кот» признается, что несмотря на то что полученный в работе на скорой опыт в нынешних условиях оказался по-настоящему бесценным, ряду моментов все равно пришлось учится здесь. Ведь в гражданской жизни, к счастью, практически не может возникнуть ситуации, чтобы «задвухсотили» сразу много людей.
- А здесь такой риск есть всегда. Уже подъезжая, мы должны верно оценить обстановку - где сосредоточена группа, сколько человек, большая ли кучность, сколько раненых, сколько из них тяжелых, есть ли риск, что кто-то из состояния средней тяжести может перейти в тяжелые... Надо правильно провести сортировку, параллельно оказывая всем помощь. Группам эвакуации, на самом деле, больше всего достается, часто они сами получают ранения. Но именно от их работы зависит, будет ли у раненого шанс на спасение.
Зона СВО.
