«Сегодня около 11 часов была попытка прорыва на Москву беспилотника. На подлете силами ПВО он был уничтожен», — сообщил в воскресенье, 6 августа, Сергей Собянин. Вы, кстати, помните, что в начале прошлой недели тоже был налет на Москву? Или, может, помните, что в ночь на 3 августа над Калужской областью, как сообщило Минобороны, была «пресечена попытка киевского режима осуществить террористическую атаку беспилотными летательными аппаратами. Средствами ПВО уничтожены шесть БПЛА»? Западная пресса стращает, что это прощупывание системы ПВО и Украина готовит массированный удар БПЛА по нашей столице. В принципе, это ожидаемо — киевскому режиму надо предъявлять хоть какие-то «перемоги» своим спонсорам. Хотя бы просто пиаровские победы. Потому что военного смысла в этих налетах около ноля. Психологически надавить на русских тоже не выйдет. Я не просто так спросил — помните ли вы об этих налетах. Ну, что — помните? Вот то-то. Напугать «россиян» можно, только ударив куда-нибудь за Верхний Ларс — все напуганные там обитают. Но главное во всем этом — скорость и правдивость в подаче информации от власти народу. Да, до сих пор без косяков не обходится, но по сравнению с ситуацией годичной давности прогресс налицо. Практика подтвердила, что говорить народу правду — не страшно и весьма полезно. Можно верить народу.
Очень показательно в этом смысле удивление Дмитрия Сергеевича Пескова, который на неделе заявил, что Россия «вышла из кризиса и у нас есть перспективы начать достаточно быстрое развитие», а главное — еще предстоит изучать, «как так произошло и откуда взялись такие силы у нашей страны, у нашего народа». Чудо, надо полагать, случилось. Ну, что же — вера укрепилась.
Всемирный банк на неделе опубликовал статистику за 2022 год и сообщил, что Россия вышла на 5-е место среди экономик мира по паритету покупательной способности, обогнав Германию. Теперь у нас самый сильный показатель в Европе. Дмитрий Медведев написал, что это произошло «несмотря на безумные санкции и объявленную нам гибридную войну». А ведь на самом деле можно посмотреть и по-другому: не вопреки санкциям, а благодаря им.
Вот один из простых примеров. Владимир Путин на днях заявил: «Министерства, ведомства, управление делами обратились с просьбой закупки продолжить: сделать упор на автомобили иностранного производства, продолжить такую практику. Я сказал, что это должно быть абсолютно исключено, и все чиновники страны должны ездить на отечественных автомобилях». Сам-то народу верит, верит, что сами всё можем, и чиновников хочет заставить. Но не так уж это просто, насильно мил не будешь... Это же шок. А потому мгновенно пошел вброс через подконтрольные государству СМИ со ссылкой на «источник, знакомый с ситуацией»: мол, российский автопром пока не обладает достаточными мощностями, чтобы сделать большую закупку машин для российских чиновников. А вот промышленность, автомобили выпускающая, отреагировала противоположным образом. И один, самый известный автогигант заявил, что «обладает необходимым инженерным потенциалом и производственными мощностями, чтобы обеспечить поставки автомобилей в рамках госзаказа для аппарата чиновников в необходимых объемах», и другой, недавно возрожденный, сообщил, что «способен удовлетворить спрос на автомобили для нужд государственного сектора». Так санкции мешают автопрому развиваться или наши же бюрократы, предпочитающие обеспечивать заказами зарубежные компании? Спикер Госдумы Вячеслав Володин, кстати, подал хороший пример, сообщив, что с руководителями фракций нижней палаты парламента договорился о том, что с сентября депутаты будут использовать автомобили «Москвич», «Лада» и «Аурус». Мало того, уже скоро начнется выпуск автомобилей «Волга», которые также пригодятся для перевозки парламентариев. А теперь представьте, как все рванет вперед, если чиновники и депутаты будут прикреплены к районным поликлиникам, жить должны будут в домах массовой застройки, а их дети — учиться в обычных российских школах и вузах. Список пожеланий, кстати, можно продолжить.
А ведь помимо чисто экономических выгод подобные шаги могли бы укрепить и веру народа власти. Верить во власть и верить власти — две разные вещи...
