Поскольку Турция при Эрдогане стремилась позиционировать себя как регионального тяжеловеса, уверенный, хотя и конфронтационный стиль лидера Партии справедливости и развития (ПСР) сформировал международные отношения страны. Как отмечает в своем аналитическом материале канал «Аль-Джазира», Турция, безусловно, стала более влиятельной – не только на Ближнем Востоке, но и в Африке и Европе, особым примером чего является ее выдающаяся роль посредника между Россией и Украиной.
Но возможный новый преемник Эрдогана находится на подъеме, и осмелевший лидер оппозиции социал-демократический политик Кемаль Кылычдароглу из Народно-республиканской партии пообещал свергнуть наследие президента.
Таким образом, Турция может вступить в эпоху после правления Эрдогана после воскресных президентских и парламентских выборов, и это может означать изменения во внешней политике.
Если правление Эрдогана было связано с помпой и индивидуальностью, то правление оппозиции – особенно при Кылычдароглу – может быть более сдержанным и предсказуемым, отмечает «Аль-Джазира».
“Стиль выработки внешней политики изменится, и это важнее, чем изменения, основанные на конкретных проблемах, потому что в настоящее время внешняя политика проводится полностью персонализированным образом”, - комментирует "Аль-Джазире" исследователь Центра прикладных исследований Турции при Stiftung Wissenschaft und Politik в Берлине Салим Чевик.
При Эрдогане министры иностранных дел и дипломаты в значительной степени были отстранены от процесса принятия решений, а личные отношения между президентом и иностранными лидерами играли гораздо большую роль, добавил Чевик. “Турция будет гораздо более предсказуемой, потому что она будет более институционализирована”, - прогнозирует исследователь внешнюю политику возможной постэрдогановсой Турции.
Сами Хамди, управляющий директор специализирующейся на Ближнем Востоке фирмы по политическим рискам International Interest считает, что политика Эрдогана также направлена на усиление мягкой силы Турции, особенно в мусульманском мире, что является продолжением наследия Османской империи, которая правила обширными территориями Ближнего Востока, Северной Африки и Балкан на протяжении веков.
“Напористый характер Эрдогана раздражает крупные державы, которые больше привыкли к исторической роли Турции как актера второго плана”, - сказал Хамди в интервью "Аль-Джазире".
“В то же время быстро расширяющееся влияние Турции коренится в способности Эрдогана извлекать выгоду из исламской мягкой силы с помощью своей ”мусульманской" риторики, что позволяет ему быстро продвигаться как политически, так и экономически", - добавил он.
Внешняя политика Эрдогана привела к тому, что турецкий лидер продемонстрировал свою «военную доблесть» на Ближнем Востоке посредством интервенций в Ираке, Ливии, Сирии и даже за их пределами, в Азербайджане, отмечает «Аль-Джазира».
В Ираке и Сирии военные действия Турции были сосредоточены на устранении угроз, которые, по мнению Анкары, были связаны с запрещенной Рабочей партией Курдистана (РПК), которая ведет смертельную борьбу против турецкого государства, в результате которой с 1980-х годов погибли десятки тысяч человек.
Таким образом, Анкара потратила десятилетия на борьбу с преимущественно курдскими силами на севере Ирака и контролирует несколько районов вдоль своих границ с Сирией, чтобы сокрушить Отряды народной самообороны (YPG), поддерживаемые США силы, которые Анкара считает ответвлением РПК.
В Ливии Турция вмешалась, чтобы поддержать признанное Организацией Объединенных Наций Правительство национального согласия (ПНС) в Триполи против базирующихся на востоке сил, а в 2020 году поддержала Азербайджан в войне с Арменией из-за Нагорно-Карабахского региона.
По крайней мере, на бумаге возглавляемая Кемалем Кылычдароглу Народно-республиканская партия заявила, что изменит курс и будет придерживаться невмешательства.
“Мы будем уважать независимость, суверенитет и территориальную целостность стран Ближнего Востока, не будем вмешиваться в их внутренние дела и не будем ”принимать чью-либо сторону" в проблемах между ними, но "способствовать их решению", - говорилось в партийной платформе.
Синан Ульген, старший научный сотрудник Европейского центра Карнеги в Брюсселе, Бельгия, сказал, что невмешательство Турции во внутренние дела других стран было принципом до Эрдогана, но уход из Сирии и Ливии турецкой оппозиции в случае ее прихода к власти по-прежнему будет зависеть от защиты там интересов Анкары.
“Это будет зависеть от общего соглашения с [Дамаском и Триполи], которое защитит их интересы”, - сказал Ульген в интервью "Аль-Джазире".
Чевик был менее склонен согласиться с тем, что уход из этих двух стран произойдет при оппозиционном правительстве так быстро, но Турция, несмотря ни на что, будет двигаться к менее агрессивной в военном отношении эпохе из-за экономических ограничений.
“Турецкая экономика находится в плохом состоянии и стала еще хуже после землетрясения, поэтому ресурсы ограничены”, - сказал Чевик.
Эксперт указал на недавние более дипломатичные и сдержанные ответы Турции на вопросы, которые в прошлом в большей степени спровоцировали бы Эрдогана, такие как израильские удары по Газе или репрессии против оппозиции в Тунисе.
Эрдоган уже начал новый курс, нормализовав отношения с арабскими государствами, процесс, который, вероятно, продолжится при оппозиции.
Связи Турции с Бахрейном, Египтом, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами испортились после того, как Анкара поддержала "Братьев-мусульман" (запрещенная в России террористическая организация) в Египте и других странах во время арабских восстаний 2011 года.
Между тем более тесные связи Анкары с соперником Эр-Рияда, Тегераном, и убийство саудовцами журналиста Джамаля Хашогги в Стамбуле усугубили эти разногласия.
“Мотивация заключается в нормализации связей, которые были испорчены за последнее десятилетие в результате... конфронтационной или интервенционистской политики Турции в регионе”, - сказал Чевик.
Но популярность Турции в регионе может упасть, поскольку она делает шаг назад от ближневосточных дел, сказал исследователь.
Это будет особенно верно при Кылычдароглу, считает Сами Хамди, поскольку он рассматривался как кандидат, стремящийся “отделить” Турцию от мусульманского мира, в то время как Эрдоган рассматривался как человек, стремящийся вернуть Турцию в мусульманский мир и заново определить турецкую идентичность с помощью “исламского удара”.
“Имидж Турции в регионе кардинально изменится, если победит Кылычдароглу”, - сказал Хамди.
Со сменой правительства наиболее вероятно изменение внешней политики в отношениях Турции с Западом.
“Согласно политической платформе оппозиции, новая турецкая внешняя политика будет направлена на подтверждение западной ориентации Турции”, - полагает Ульген.
Возглавляемое нынешней оппозицией правительство будет стремиться улучшить отношения Турции со своими традиционными партнерами на Западе, а именно с Европейским союзом и Соединенными Штатами, но “результат этого также будет зависеть от того, как Вашингтон и Брюссель отреагируют на перспективу политических перемен в Турции”, добавил эксперт.
Запад может приветствовать Кылычдаролгу не из-за своих собственных интересов, а скорее потому, что он воспринимается как человек, менее напористый в навязывании турецких интересов, отмечает Хамди.
“Во многом применение силы Эрдоганом было результатом искренних опасений Анкары, что вот-вот произойдет что-то плохое с турецкими интересами, и что его союзники не воспринимают эти опасения всерьез”, - пояснил аналитик.
По словам Чевика, общий прозападный взгляд на внешнюю политику в Турции наличествовал по умолчанию даже в течение первого десятилетия пребывания эрдогановской Партии справедливости и развития у власти, после 2002 года.
Напряженность существовала всегда, но даже когда в 1970-х годах Турция находилась под жестким американским эмбарго на поставки оружия, “эта напряженность не ставила под сомнение членство Турции в более широкой западной геополитической системе”, - сказал он.
“Сегодня это ставится под сомнение”, - подчеркнул Чевик.
Другие эксперты утверждают, что именно Запад оттолкнул Турцию.
В то время как большинство партий в Турции предпочитают более тесные связи и интеграцию с Европой, Европа не считает Турцию частью своего сообщества, и Франция, в частности, громко заявляла об этом, отмечает Хамди.
“В результате Эрдоган сместил свои приоритеты и придал большее значение исламскому миру, где Турция смогла создать новые альянсы, новые связи и быстро расширить свое влияние и мягкую силу, чтобы стать крупным – и более независимым – игроком в регионе”, - сказал Хамди.
Эрдоган был относительно дружен с бывшим президентом США Дональдом Трампом, но отношения с нынешним президентом США Джо Байденом оказались более холодными.
Вашингтон исключил Анкару из своей программы совместных ударных истребителей F-35 в 2019 году после того, как Турция купила у России системы противовоздушной обороны С-400, системы, несовместимые с системами НАТО.
Платформа Народно-республиканской партии Кылычдароглу пообещала вернуть Турцию в программу F-35, но не уточняет, вернет ли Турция российские системы.
Турция также настороженно относится к поддержке Соединенными Штатами курдских отрядов YPG в Сирии, официально через Сирийские демократические силы, ведущей частью которых они являются.
Тем не менее, поддержка Турцией Украины и ее отказ от возражений против вступления Финляндии в НАТО – при сохранении неопределенности в отношении Швеции – побудили Вашингтон продать Анкаре реактивные самолеты F-16 и другую военную технику в интересах единства НАТО.
При потенциальном новом правительстве многие из этих вопросов могут все еще оставаться в силе, но “новое турецкое правительство проявит готовность решать эти вопросы более конструктивно”, - прогнозирует Синан Ульген.
В равной степени это также будет “зависеть от того, насколько большую гибкость американская сторона будет готова продемонстрировать для решения этих вопросов”, добавил он.
По мнению аналитиков, некоторые острые проблемы с ЕС могут сохраниться и в эпоху после правления Эрдогана, а именно кипрский спор и вражда Турции с Грецией из-за морских прав.
Однако заметным отличием платформы оппозиции было то, что она согласилась бы на требование процесса вступления в ЕС об освобождении Турцией некоторых турецких политических заключенных.
Несмотря на ухудшение отношений по этим вопросам во время правления Эрдогана, ЕС оставался основным торговым партнером Турции и источником иностранных инвестиций.
Хотя турецкая оппозиция по-прежнему привержена курсу на вступление в ЕС, ее связи с региональным блоком этим не ограничиваются, подчеркивает Ульген. Новое правительство будет добиваться всего - от либерализации визового режима до более глубокого сотрудничества в области торговли, климата, цифровых технологий и за их пределами, добавил он.
Хотя Турция может потеплеть к Западу при условии победы оппозиции, ее связи с Россией и Китаем останутся нетронутыми, считают эксперты.
Но в случае прихода к власти нынешняя оппозиция, по словам Ульгена, будет стремиться сбалансировать своих союзников более стратегически, чем это делал Эрдоган.
Эрдоган и Путин, без сомнения, поддерживали тесные связи, поскольку Турция сильно зависит от импорта российских энергоносителей. Тем не менее, Анкара и Москва поддерживали противоборствующие стороны в Ливии, Сирии и армяно-азербайджанском конфликте. Турция также осудила специальную военную операцию России на Украине, снабдив Киев беспилотными летательными аппаратами. Однако она по-прежнему выступала против западных санкций в отношении России, что является балансирующим действием, которое оппозиция, вероятно, продолжит.
Аналогичным образом Турция в течение многих лет была союзником Китая, в 2015 году присоединившись к его инициативе по финансированию инфраструктуры "Один пояс и один путь". Однако положение в Китае уйгуров, говорящих на языке, похожем на турецкий, было тайной проблемой между двумя партнерами, и Эрдоган обвинил Пекин в “геноциде” в 2009 году, но с тех пор публично не поднимал этот вопрос.
Политика Китая на уйгурском направлении является препятствием для значительного улучшения отношений, считает Синан Ульген.
Два десятилетия правления Эрдогана во многом изменили Турцию и ее место в мире, и третья президентская победа Эрдогана стала бы подтверждением его политики, сказал Ульген. Но оппозиция, продолжая придерживаться элементов внешней политики Эрдогана, будет стремиться изменить положение Турции на международной арене, сбалансировав ее отношения на мировой арене, считают аналитики.
Турция будет «продолжать поддерживать прочные отношения со своими соседями и незападными державами, Россией, Китаем», – прогнозирует Ульген. – Однако это не нанесло бы ущерба геостратегическому положению Турции как партнера западного сообщества наций».
