- Все, теперь мы в твоем полном распоряжении, - отъезжая от штаба одного из подразделений ВДВ, куда мы привезли гуманитарную помощь, с удовлетворением от выполненной задачи, сообщили мои попутчики - волонтеры Общероссийского народного фронта города Вичуга. - Куда едем?
- Может, в Бахмут?
- Думаешь, нас пропустят? - вполне серьезно отреагировав на мое предложение, поинтересовался Юра.
- Думаю нет, - честно призналась я. - Но попробовать-то мы можем. Докуда доедем.
Решение было принято единогласно. Едва указатель «Сiверськ 18, Бахмут 53» остался за спиной, я почувствовала, как сердце начинает учащенно биться.
Я, конечно же, понимала, что наша поездка закончится гораздо раньше, чем мы достигнем желаемой точки, и потому прокручивала в голове варианты, как мы будем объяснять на блок-постах свое присутствие на далеко не самой спокойной территории.
Объясняться не пришлось. Дальнейший путь был прегражден не людьми, а противотанковыми минами, а им объяснения не нужны. Им абсолютно все равно - кто ты, что тут забыл и есть ли у тебя какой-либо пропуск, дающий право здесь находиться.
Спешившись, мы какое-то время лавировали между густо наставленными противотанковыми и противопехотными минами, после чего погрузились в боевой УАЗ и поехали в обратную сторону. И тут случилось непредвиденное - мы заблудились.
Вокруг была привычная для здешних мест картина: разрушенные здания, изуродованные машины, асфальт, усеянный осколками. И ни души. Изредка проносившиеся на бешеной скорости машины давали четко понять, что простаивать здесь не стоит. Мы и сами это ощущали на каком-то интуитивном уровне, но навигационные офлайн-карты упорно отказывались прокладывать маршрут, а потому оставался вопрос, на который не было ответа: куда ехать дальше?
Сергей, водитель нашего боевого авто, не теряя надежды тормознуть кого-то и узнать дорогу, «моргал» фарами каждой встречной машине. И чудо произошло. С пронзительным визгом рядом с нами затормозило еще одно вездеходное творение отечественного автопрома. В салоне сидели трое военнослужащих, которые и объяснили, как выбраться на более-менее знакомую дорогу.
На этой оптимистической ноте наше приключение должно было бы завершиться, но отъехав не более десяти метров, Сергей настороженно сообщил, что, кажется, мы пробили колесо. Чтобы не «отсвечивать» посреди дороги, он резко развернул УАЗ, и мы помчались за исчезающей из зоны видимости машиной недавних знакомых. Не знаю как, но до «располаги» бойцов наш автомобиль дотянул, хоть и издавал уже довольно пугающие звуки от скребущего об асфальт диска с зажеванной резиной.
Пока мои товарищи вместе с несколькими военными меняли колесо, я решила пообщаться с командиром подразделения.
Командир с позывным «Космос» - молодой крепкий парень в прикольной панаме цвета хаки, родом из Калмыкии. Приехал на СВО вместе с друзьями - компанией из десяти человек. Парни решили отправиться добровольцами в зону спецоперации полгода назад. Говорит, поняли, что нужны своей стране, а значит, оставаться в стороне - как-то не по-мужски.
Есть и личные причины, поставившие конечную точку в принятии этого решения - в зоне ВСО погиб их хороший товарищ. На «гражданке» никто из друзей не был близок к военной стезе. «Космос» отучился на инженера, еще один из его компании, боец с позывным «Барс», работал поваром в ресторане. Сейчас, по прошествии шести месяцев, все они - уже настоящие военные. «Космос» дорос до командира, «Барс» - пулеметчик от Бога. Так отозвались о нем, кстати, заехавшие в гости соседи - бойцы из подразделения «Ахмат». Говорят: парень будто родился с оружием в руках, настолько грамотно с ним обращается. «Барс» в ответ на похвалу лишь смеется и продолжает заряжать пулеметную ленту.
- Насколько сложно было постигать военную науку? - спрашиваю у «Космоса».
- Да, наверное, все от человека зависит. Лично до меня все быстро дошло.
Военный поясняет, что от расположения, где мы сейчас находимся, а именно сюда бойцы приходят с боевых позиций отдохнуть и помыться до противника порядка трех с половиной километров. Но и сюда тоже «прилетает» с завидной регулярностью.
- Встаньте лучше к стене, так безопаснее, - подтверждая слова командира, советует один из бойцов.
Следую совету, и продолжаем беседу.
«Космос» уже далеко не первый, от кого я слышу, что справляться с физическими нагрузками и бытовым дискомфортом наши военные научились давно, вот только к потерям боевых товарищей не получится привыкнуть ни у кого и никогда.
- Самое трудное - это видеть, как тот, с кем ты ел один хлеб, погибает, - поясняет командир.
В последние дни, по словам военнослужащего, бойцы отмечают оживление в рядах противника. Участились попытки прорывов, которые наши парни успешно блокируют. Если бы не большое количество беспилотников, которые применяют украинские военнослужащие, у ВСУ вообще не было бы шансов, убежден «Космос».
- ВСУ часто используют дроны-камикадзе, это коптеры, несущие взрывчатку. Дрон целенаправленно летит и врезается в технику или скопление людей. Как правило, впереди такого беспилотника идет дрон-разведчик, которые корректирует маршрут ударного аппарата. Всю свою артиллерию ВСУ тоже наводят «птицами».
- Здесь рядом с тобой земляки. Проще воевать, когда близкие люди рядом, или наоборот это отвлекает от выполнения поставленных задач?
- Нет однозначного ответа, - после нескольких секунд раздумий, отвечает военный. - C одной стороны, волнение просто зашкаливает. Ты рос с этим человеком, он тебе как брат, а, не дай Бог, с ним что-то случится. Как это пережить? Тем более, я их командир. Но, с другой, уверенность в своих людях помогает. Ты знаешь человека на сто процентов, понимаем друг друга без слов.
- Как родные отреагировали на твое решение пойти на фронт?
- Мама сказала: «Иди».
- Так просто?
- Да, так и сказала: «За Родину - иди!» Раз мама разрешила, мне этого достаточно. Она мой главный командир.
