Прежде всего кардинально сменились ожидания Вашингтона от «великого контрнаступления» Зеленского. Избирательные стратеги Байдена как могли оттягивали объявление о его вступлении в избирательную гонку. Они ждали успеха на поле боя, оправдывавшего громадную «помощь Украине». Но наступления все нет как нет, а дальше откладывать было нельзя, нужно собирать деньги на выборы. Трамп уже полгода как их гребет.
В новых условиях Байден становится заложником успеха контрнаступления, на рисках которого уже оттоптался только что не утюг.
Вот, например, знакомые из военно-аналитического центра большой дружественной страны прислали результаты их компьютерного моделирования. Первый результат атаки на Запорожье упрется на 5-й день в оборонительный рубеж у Токмака с потерей до 40% бронетехники. На 7-й день Залужный начнет собирать остатки всего, что может стрелять, и перебрасывать в район прорыва. Без этого сомкнутся клещи у основания прорыва. На 9-й день в бой в районе Белгорода вступает танковая армада, наступая в направлении Полтавы. В конце концов, как полагают друзья, созданный вакуум военных сил Украины позволит за 12–15 дней наступления пройти эти 250 километров, рассечь восток Украины и прекратить организованное сопротивление ВСУ.
Это, конечно, было бы замечательно. Но важно то, что подобные сценарии гуляют по всем центрам принятия решений Запада и становятся ночным кошмаром для вдохновителей войны. В такой ситуации трудно ждать наступления, способного изменить ситуацию. И для избирательного штаба Байдена уж лучше никакого наступления, чем риски его сокрушительного провала и удара по всей кампании: новое унижение Америки.
Наиболее вероятным становится цугцванг: лучше ужас без конца, чем ужасный конец. Будет продолжена оправдавшая себя под Артемовском наша стратегия откусывания по частям укрепрайонов в Донбассе и перемалывания с минимальными потерями все менее профессиональных ВСУ. И все это — на фоне реального сокращения выделяемых Западом ресурсов.
Начинаются маневры в Европе. Макрон заговорил о геополитической автономии континента и породил жесткий раскол между робкими реалистами и восточноевропейскими «ястребами», требующими большей атлантической солидарности. Этот раскол будет нарастать по мере погружения Европы в трясину экономического кризиса, в котором, по оценке финансовых аналитиков, может потонуть половина членов ЕС.
Но в дело с миротворческими усилиями вступил Китай. Его интересы вполне понятны. Успех принесет Китаю не только гигантский рост мирового влияния, но прежде всего позволит перехватить роль наиболее влиятельного игрока на Украине. Ему есть что предложить: оставшаяся Украина станет сборочным цехом для китайского экспорта в Европу, польются инвестиции в сельское хозяйство. Если ее примут в ЕС, так даже и лучше: китайский экспорт пойдет без ограничений.
Заодно вновь заработают все нитки газопроводов и аммиакопровод в Одессу.
Такая Украина — точно не угроза для нас. Ей объяснят, что нужно забыть о вступлении в НАТО и даже о сотрудничестве с ним. То, что наши вопросы к Украине придется улаживать в Пекине, — хлопотно, но не страшно.
Европа при таком сценарии получит твердую экономическую опору для своей автономии и для укрепления экономических отношений с Китаем. Приличный антикризисный ресурс.
Выбор между пряниками Китая и кнутом войны США вызовет жуткую грызню в Незалежной. Инициатива Китая для украинского крупного и среднего бизнеса — свет в конце тоннеля. Для большинства — прекращение конфликта в приемлемой для национальной гордости упаковке: «не поддались диктату агрессора». Для бандеровцев же это призрак «ночи длинных ножей». Без жесткой денацификации, проведенной самим режимом, мира не будет. И этот раскол непременно вылезет осенью, в ходе выборов или реакции на их отмену. И здесь цугцванг: нарастающие жесткие разборки уже не пройдут незамеченными на Западе и станут аргументами тех, кто на деле выступает за переход на рельсы дипломатии.
Но занимательней всего реакция Америки. Там втихаря идут разборки: кто продавил стратегию «санкционного блицкрига»? Байдену, как до него и Гитлеру, понравился план избежать войны на два фронта. До начала прямого конфликта с Китаем спровоцировать СВО, навалиться на Россию кошмарными санкциями и принудить ее к покорности. Потом уже с меньшими рисками заняться Китаем. Но план был мыльным пузырем. Падение качества государственного управления в Америке не могло не привести к выдавливанию серьезных экспертов по России. Ушли реальные знатоки (многих знал лично), в госаппарате приветили идеологически правильных «борцов за демократию», плохо понимающих современную Россию.
Иначе не объяснить их зашоренную убежденность, что внешнее давление приведет к обрушению поддержки Путина. Ответ известен: «донбасский консенсус», широкая и вполне устойчивая (год прошел!) общественная патриотическая консолидация, объединяющая 77–80% россиян. Да при этом еще и сработал стимул для серьезной, нацеленной в будущее структурной перестройки экономики. Начался рост реальных доходов и устойчивое снижение инфляции.
Но провал блицкрига, сдвинувший тектонику геополитики, — лишь цветочки. Ягодки краха гегемонии уже зреют.
Цугцванг захватил и экономику, нагромождая вал проблем. Высокая инфляция — уже не самая большая беда. Сегодня национальный долг США уже стал полномасштабной финансовой пирамидой. Дефицит бюджета США увеличился в 1,7 раза (на 65%) относительно аналогичного периода годом ранее — до $1,1 трлн. Процентные выплаты по госдолгу, на фоне повышения базовой ставки Федеральной резервной системы, выросли на 32%. Попытки администрации справиться с идеальным экономическим штормом, в соответствии с императивом цугцванга, лишь ухудшают дело.
В такой ситуации ответственные политики устанавливают контроль над долгом и бюджетным дефицитом. Но сокращение бюджета (это прежде всего социальные расходы) — это электоральное самоубийство для Байдена. К тому же грохнулись прежние межпартийные отношения, возможности разумного компромисса. И дело не столько в самих конгрессменах, сколько в желании Трампа насолить Байдену, во взаимном ожесточении электората, давящего на избранников и угрожающего провалить на уже близких праймериз «соглашателей».
Где уж тут национальные интересы! Остается перспектива по меньшей мере технического дефолта с его глобальными экономическими последствиями. На неотвратимость этой перспективы указывают влетевшие до максимума с 2008 года стоимость страховки от дефолта.
Цугцванг Запада открывает новые возможности для спокойных и уверенных усилий на приоритетном направлении — росте геополитического влияния России. Здесь, усилиями Путина и Лаврова, достигнуто много.
Как я уже писал, становление многополярного мира — необходимое условие нашей безопасности и процветания. Этот процесс ускорился. Индикатором служит усиление БРИКС. Сегодня экономики БРИКС уже превзошли G-7. Объединение превратилось в центр консолидации стран, выступающих за суверенное развитие, в соответствии со своими интересами, национальными, культурными и историческими традициями. Как результат в него потянулись такие влиятельные субрегиональные лидеры, как Аргентина, Саудовская Аравия, Турция, Египет, Алжир и др. Осенью, на саммите в ЮАР, начнется процесс формального расширения БРИКС.
Россия всегда была драйвером развития БРИКС, усиления его влияния на глобальную повестку. Но важно, чтобы это неформальное объединение начало упрочивать институциональный фундамент своего влияния. В условиях краха правоприменительной практики международного права, его злонамеренного подрыва и дискредитации (откровения Меркель, Олланда, Порошенко и Зеленского — показания преступников) важно, чтобы Россия (во многом жертва этого процесса) выступила в рамках БРИКС за возрождение актуального и действенного международного права.
Лидерство БРИКС+ в деле создания кодекса международного права нового поколения — ответ на чаяния многих стран, религиозных и иных общественных объединений, которые стали жертвами и заложниками его развала. Именно в этом центре создания многополярного мира могут быть созданы правовые основы нового миропорядка, которые будут учитывать многообразие мира, избавят его как от либеральных иллюзий, так и от наглого навязывания сектантских догм. Обновленные нормы и механизмы их неукоснительного исполнения реально защитят права наций, значимых для людей общностей, не забывая, конечно, и об общепризнанных гражданских правах. Да и мы стали бы бенефициаром такой системы международного права, противостоящей сомнительным «правилам», навязываемым миру Западом.
Такая инициатива упрочит наше концептуальное лидерство, повысит тем самым наше влияние и в рамках объединения, и в мире. Инициативы создания новой концепции права выдвигались еще в рамках Ярославского международного форума в 2011 году (сам активно участвовал) и вызвали тогда серьезный интерес у наших сегодняшних партеров по БРИКС. Тогда было рано — теперь же самое время.
