Или, вернее, она есть. Но это заинтересованность в скорейшем разрешении кризиса на своих условиях. А так как эти условия категорически несовместимы друг с другом, при сложении двух отдельных заинтересованностей мы получаем общую незаинтересованность.
Почему же товарищ Си тратит свое драгоценное время на такое безнадежное предприятие? Потому что у председателя КНР своя собственная заинтересованность. На данном этапе цель действий Пекина на Украине — это не результат, а сам процесс достижения (или недостижения) этого результата.
Если вы несколько запутались, то я извиняюсь. Но разговор о китайской дипломатии по определению не может быть простым. Начнем поэтому с азов. Пытаясь прижать Пекин к стенке, Вашингтон с самого февраля 2022 года требовал от КНР занять твердую и недвусмысленную позицию по отношению к украинскому кризису. Мол, определитесь, «с кем вы, мастера культуры»! Но китайские «мастера культуры» определяться не хотели. Впрочем, снова поправка: хотели, но так, чтобы сохранить себе при этом полную свободу рук. И для того чтобы добиться этой цели (или двух взаимоисключающих целей), 24 февраля этого года Пекин выкатил то, что официально именуется китайским мирным планом по Украине.
Китайский «мирный план» — это нечто округлое, в духе «за все хорошее и против всего плохого», или, если хотите, современное политическое переложение десяти заповедей. Но округлое совсем не значит неэффективное. Выступив даже с такой инициативой, Пекин сумел избежать капкана, который для него расставили американцы, и поставить США в положение страны, вынужденной в политическом плане обороняться и оправдываться. Центральный элемент китайского «мирного плана» — немедленное прекращение огня. Звучит привлекательно. Кто, находясь в здравом уме, не хочет скорейшего установления мира? Есть такие — Америка, ЕС и весь коллективный Запад в целом. И вот теперь весь коллективный Запад вынужден объяснять, почему то, что выглядит привлекательно, на самом деле привлекательным не является. 1:0 в пользу Китая.
Но значение китайской мирной инициативы ни в коем случае нельзя сводить к чисто пропагандистскому эффекту. Каждый, кто жил во времена СССР, хорошо помнит один из основных законов экономики дефицита. Когда полки магазинов пусты, говорить о том, что «клиент всегда прав», можно только в порядке особо злой и циничной насмешки. Кто тогда «на коне» при такой экономической системе? Не производитель дефицитного товара, как это может показаться. В выигрыше неизменно оказывается посредник, или, как его тогда называли, спекулянт и фарцовщик. Я, естественно, ни в коем случае не хочу обидеть или тем более оскорбить китайскую дипломатию. Я лишь констатирую очевидное: основной «дефицитный товар» в отношениях Москвы и западного блока, в состав которого, увы, сейчас де-факто входит Украина, это доверие, способность разговаривать со всеми. Первым эту «свободную политическую нишу» увидел лидер Турции Эрдоган. И вот теперь товарищ Си следует по его стопам.
Китай — это держава с глобальными амбициями. Недавно в Пекине осознали: украинский кризис может стать средством продвижения этих амбиций. Снова поправка: не может стать, а уже стал. Байден — лидер, который может переговорить с Зеленским, но не может (или не хочет, что в данный момент в практическом смысле означает одно и то же) переговорить с Путиным. Си — лидер, который обладает абсолютным доверием Путина, но при этом может на правах старшего товарища детально общаться с Зеленским. И с китайской точки зрения не важно, что пока это общение в силу описанных выше причин не может быть результативным. Китай — страна, в исторические традиции которой не входит гонка за быстрым результатом. Китай согласен ждать. Китай готов играть вдолгую, тем более что первые результаты выверенной линии Пекина уже налицо.
В той картине мира, которая главенствует в китайском политическом сознании, Россия — это тоже часть коллективного Запада. Да, да, именно так, я ничего не преувеличиваю и ничего не путаю. И вот как украинский кризис выглядит через призму этой картины мира: западники поссорились друг с другом и никак не могут помириться. И единственная страна, способная хотя бы предметно и уважительно разговаривать со всеми сторонами конфликта, это именно Китай (Турция на фоне КНР — это, согласитесь, абсолютно второстепенный персонаж). Термин «срединное государство» (одно из традиционных названий Китая) играет совершенно новыми красками. И может быть, когда-то одна из этих «новых красок» реально поможет урегулированию украинского кризиса — когда-то, но точно не сейчас.
