«В последние годы под стратегическим руководством лидеров двух государств отношения между вооруженными силами Китая и России поддерживают высокий уровень функционирования, достигнут новый прогресс в стратегических коммуникациях и практическом сотрудничестве» - каждая строчка в этом официальном сообщении китайского оборонного ведомства о визите своего начальника в российскую столицу звучит как вызов Западу и самая настоящая пощечина официальному Киеву.
Конечно, между «звучать» и «являться» лежит дистанция огромного размера. Вояж министра Ли Шанфу в Москву вряд ли следует считать поворотным моментом, той рубежной точкой, за которой последует отказ Китая от своего официального нейтралитета в украинском кризисе. Но символическое значение этой поездки тоже сложно преуменьшить.
Иногда весомый — и обычно негативный — вклад в международную политику могут внести даже мелкие функционеры, о которых до того момента за пределами их родных стран практически никто не слышал. На этой неделе в роли такого «дежурного Герострата» выступил Александр Мережко — председатель комитета по международным делам Верховной рады Украины.
Парламентарий, который до настоящего момента был известен в узких кругах как автор концепции «межцивилизационного права», внезапно решил поделиться в социальных сетях мнением о политическом курсе Коммунистической партии Китая (КПК). И вот как это мнение выглядит: «КПК продолжает кричать, что Тайвань принадлежит им. Но это коммунистическое заблуждение, основанное на отрицании и глубоко дискредитированной политической программе». Еще Мережко добавил: «неопровержимая истина» состоит в том, что «Китай не имеет законных претензий на Тайвань».
Сказать, что этот шаг является дуболомным и крайне вредным для интересов самого официального Киева — не сказать ничего. Громогласно заявить, что «Китай не имеет законных претензий на Тайвань» - это то же самое, что прийти к кому-то в гости с дружеским визитом и при этом прямо на глазах главы семейства попытаться залезть в лифчик хозяйке дома, держа одновременно за хвост любимую домашнюю кошку.
На открытые заявления в стиле «Тайвань - это не Китай» не решаются даже в стране, которая является главным политическим, экономическим и военным «спонсором» властей мятежного острова — в США.
Разумеется, визит министра обороны КНР в Москву — это не «ответка» Пекина за потрясающее головотяпство киевского функционера. Я свел эти событию в «логическую пару» по другой причине: в связке друг с другом они гораздо четче, чем по отдельности, позволяют понять, куда дует ветер мировой политики.
В одном из своих недавних текстов я уже процитировал статью о российско-китайских отношениях на сайте американского Фонда Карнеги (14 апреля Минюст России признал организацию иноагентом) за международный мир (московское представительство этой организации прекратило в прошлом году свою деятельность по распоряжению министерства юстиции РФ из-за «выявленных нарушений действующего законодательства»).
Приведу еще одну важную цитату из этой статьи: «Председатель КНР Си Цзиньпин приехал в Москву тогда, когда на это не решился бы, наверное, никто другой даже из партнеров по БРИКС. И у него есть для этого веские причины: желание изучить бесценный российский опыт выживания под самыми жесткими санкциями без экономического коллапса, а также перспективы освоения российского рынка, оставленного западными компаниями. Любой из этих пунктов для Пекина куда важнее, чем, к примеру, гипотетические поставки вооружений, будоражащие умы западных политиков».
Очень убедительно и логично написано. Но как в эту «убедительную и логичную» картину происходящего вписывается визит министра обороны КНР в Москву? Как именно он может помочь официальному Пекину «изучить бесценный российский опыт выживания под самыми жесткими санкциями без экономического коллапса» или помочь китайскому бизнесу заместить западников на российском рынке?
Нарисованная чуть выше «убедительная и логичная» картина происходящего как минимум не полна. В ней не хватает ключевых деталей — деталей, которые в данный момент известны самому Путину и Си, а также ограниченному кругу лиц в руководстве двух стран.
О том, какая именно собака зарыта в этих деталях, мы пока можем судить лишь по косвенным признакам. Не вызванный никакой экономической необходимостью визит только что назначенного на свою должность министра обороны КНР — один из таких признаков.
Важный нюанс, который позволит лучше понять масштаб и значимость происходящего. С точки зрения вертикали управления вооруженными силами, выше министра обороны России только президент (он же верховный главнокомандующий). В Китае все иначе. В соответствии с принципами партийного руководства там всем рулит Центральный военный совет, в подчинении которого находится в том числе и министр обороны.
Однако министр обороны — это все равно министр обороны. Дружественный визит обладателя такой должности в Москву — это все равно очень мощный политический сигнал. Какой именно смысл зашифрован в этом сигнале и как дальше будут развиваться события — все это вопросы завтрашнего дня. Дрейф Китая в сторону военной поддержки России может так и остаться дрейфом. Но это не делает происходящее менее важным, интересным и значимым.
