— Формирование добровольческих подразделений из числа военнопленных — обычная практика для военных конфликтов, — считает полковник в отставке Андрей Кошкин. — На форуме «Валдай», в октябре 2022-го, президент Владимир Путин отчасти согласился, что спецоперация на Украине — это гражданское противостояние, так как русские и украинцы — «один народ», который внешние силы пытаются «раздробить».
Сейчас есть люди из числа военнопленных, которые готовы выполнять боевые задачи на стороне России. Самое главное то, что они добровольно приняли это решение. В этом их сила.
Андрей Кошкин говорит, что подобные заявления звучали уже давно. И удивительно, что подобное добровольческое подразделение не было создано раньше.
— Тем более, что матери и жены военнопленных обращались к Уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой, к командованию Вооруженных сил России с просьбой не выдавать их родственников украинской стороне. Это — существенный момент, и в целом тоже повлияло на то, что этот батальон был сформирован.
Мы видим, что люди понимают тех, кто оказался на другой стороне. Происходит осмысление. Земли Донбасса отстаивают вместе с нашими бойцами сирийские добровольцы, а на стороне Украины воюет ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России).
Батальон назван именем Богдана Хмельницкого неслучайно. Этот полководец возглавил восстание против господства шляхты на Украине, которое переросло в национально-освободительную войну против польско-литовской власти (1648-1657 годы). В результате — Левобережная Украина вместе с Киевом окончательно вышли из Речи Посполитой и стали частью Русского государства.
Сейчас новое подразделение формируется из пленных, которые находятся в разных колониях. Те, кто выразил желание воевать в добровольческом батальоне, получают российское гражданство, российский паспорт, подписывают контракт. И отправляются в лагерь для прохождения боевой подготовки.
Я думаю, что так же как у Пригожина, никто не называет бойцов заключенными, и здесь не будут упоминать, что они были военнопленными. Они на общих условиях заключают контракт с Вооруженными силами России. Им будут даны развернутые права и льготы, а также пойдут соответствующие выплаты. Они должны почувствовать уверенность в составе нового подразделения. Поэтому будут сейчас проходить переподготовку…
Старшим одного из подразделений батальона назначен Андрей Тищенко (ранее был командиром танка, старшим сержантом ВСУ). Агентству «РИА Новости» он рассказал, что в подразделении сейчас около 70 человек. Из них 95% — имеют боевой опыт.
Остальные 5% — это могут быть бойцы территориальной обороны или те, кто был только мобилизован и попал в плен. Если учесть, что у нас в плену находится около 17 тысяч украинских военных, 70 человек, кто вступил в батальон имени Богдана Хмельницкого, это капля в море. Но, скорее всего, это только начало.
В новое подразделение вступают целыми семьями. Один из пленных, бывший украинский пограничник Кирилл Спасский рассказал, что в колонии встретил своего отца, который служил на соседней заставе. А также кума. Втроем они решили вступить в добровольческий батальон имени Богдана Хмельницкого.
— Какую проверку они проходят?
— Как только украинские военные попадают в плен, с ними начинают работать спецорганы. Исключение составляют те пленные, кто находится в наркотическом опьянении. В этом случае ждут, когда они придут в чувство. У спецорганов есть определенная методика, по которой они работают. Полностью проверяется все, что они говорят. Ищут их словам подтверждение. Смотрят видео, всевозможные ролики, где они могут фигурировать. Наводят справки, из какого они подразделения, в какое время и где воевали. Элементарно можно найти военнопленных, которые подтвердят или опровергнут их слова. В общем, люди знают свое дело.
— Кто будет возглавлять этот батальон?
— Если для примера взять штрафные батальоны и роты времен Великой Отечественной войны, то ими командовали только офицеры, имеющие боевой опыт и награжденные государственными наградами. Я думаю, что сейчас им очень пригодится опыт ЧВК «Вагнер».
В свою очередь, военный эксперт Владислав Шурыгин обращает внимание на то, что украинские военнопленные могли бы просто отсидеться в лагерях и дождаться конца войны, чтобы вернуться домой. Особенно, учитывая то, что их никто не мучает, не истязает. Но, видимо, у них насколько сильным был шок от того, что они увидели в реальности в отличие от той пропаганды, которой их накручивали на Украине, что они без всякого принуждения приняли решение идти воевать против ВСУ.
Владислав Шурыгин назвал это мотивацией протеста. Протеста против тех, кто отправлял украинцев в зону боевых действий, против предательства командиров, против украинской пропаганды, против постоянного вранья и лицемерия.
