«Сейчас тактика только формируется, – сказал Александр Ходаковский. – Очень многое нужно извлечь для того, чтобы из этих компонентов сформировать перспективу новой тактики, которую мы сможем эффективно применять в отношении любого противника. Это касается всех аспектов».
В частности, по его словам, необходимо по-новому посмотреть на тенденции развития тактического оружия.
«Пытаемся понять, где, на каких рубежах оно должно быть эффективным, – рассказал эксперт. – Есть такое понятие «предел целесообразности» – мы не можем делать поражающие боеприпасы бесконечно дорогими, потому что они утратят смысл своего создания».
В качестве примера он привел использование тактических беспилотников. Так, дешевые и несущие небольшой боеприпас дроны-камикадзе малоэффективны при работе по бронированным целям или бетонным укрытиям.
По заказу ополченцев конструкторы оснастили китайский бытовой мультикоптер двухкилограммовой противопехотной осколочной миной направленного поражения МОН-50. Мина предназначена для поражения живой силы противника, в том числе в грузовом и легковом автомобиле. Но такие цели в зоне поражения легкого коптера на поле боя появляются редко. В лесополосе 90% поражающих элементов приходятся на деревья.
«Это неэффективно. Мы это разработали, но тактики применения нет. Если мы начнем его модифицировать, начиняя всевозможными компонентами, нам нужно будет менять тип поражающего средства», – рассказал Ходаковский.
По его словам, определенные технические ограничения в тактических приемах касаются связи. Были случаи, когда ушедшие вперед подразделения теряли связь со своими штабами и соседями.
«Противник обладает всеми средствами разведки и очень хорошо отслеживает наше перемещение, бьет по нашим колоннам, – рассказал эксперт. – Эвакуировать людей тоже не получается. Сейчас передовую рассматривают как такую лабораторию – мы изучаем все аспекты ведения боя. Начинаем понимать и свою уязвимость, и уязвимость противника».
По словам Ходаковского современная тактика очень связана с военной психологией, с тем, как люди воспринимают условия боя и потери.
«Мы забываем о том, что если в движущуюся колонну попадает боеприпас и поражает часть бойцов, люди не думают о продолжении наступления, они начинают эвакуацию раненых, – рассказал Ходаковский. – Все впадают в состояние паники. Их нельзя запрограммировать на движение вперед, когда происходят потери. Это самый главный фактор.
Все наши атаки и наступления заканчиваются, как только передовые части начинают нести потери. Сейчас военные действуют в основном в рамках штурмовой группы. Если эта группа начинает наступление и несет потери, больше она не работает. Два-три павших человека из пятнадцати делают продвижение штурмовой группы невозможным. Весомые потери тут же останавливают наступление. Это не зависит от того (кто наступает) – контрактник-боец или доброволец. У каждого свои качества и когнитивные функции».
Ходаковский оценил и роль танков в боях. По его мнению, танки остаются важным элементом поддержки пехоты, несмотря на то, что у противника большое количество противотанковых средств.
«Актуальность применения танковой артиллерии не снижается, – отметил эксперт. – Вопрос только в тактике применения. Нужно учитывать процент уничтожения: на определенную массу нашей техники у противника не будет средств поражения. Значит, высока вероятность того, что какое-то количество танков прорвется и сделает свое дело.
Если пехота видит, кто погибает рядом, то танкист не видит ничего, он прет напролом. У него нет страха (остаться) лежать рядом. Единственное, сложно смириться с мыслью, что до цели из большего числа дойдет только два-три танка. Поэтому мы ищем с вами способы, как этого избежать».
Читайте также: "Леонков объяснил поставки французских систем залпового огня на Украину"
