Товарищ Си (Си — это, для справки, не имя, а фамилия, у китайцев она идет на первом месте) станет первым после Мао Цзэдуна лидером страны, который будет править более 10 лет. По партийной линии товарища Си, правда, пока опережает Цзян Цзэминь, принявший пост генерального секретаря ЦК КПК в 1989 году, а сдавший — в 2002-м, через 13 лет.
Но в то время, когда товарищ Цзян возглавил партию, генсек не был главой государства — ни в формальном, ни в подлинном смысле. Постмаоистская властная конструкция находилась тогда еще в процессе вызревания, кристаллизации. Истинным национальным лидером был Дэн Сяопин, занимавший пост председателя Центрального военного совета КНР.
Лишь в 1993 году Цзян Цзэминь стал полноценным государственным лидером — к постам генсека и главы Центрального военного совета КНР, который он занял в 1990-м, добавился мандат председателя КНР (формально — высшая государственная должность в стране).
Именно с Цзян Цзэминя пошла традиция совмещения высших государственных и партийных постов. Но другая начавшаяся тогда же традиция — покидать властный олимп после двух сроков (по пять лет) нахождения на нем — была Си решительно прервана.
Что касается председательской должности, ограничения были заложены в конституцию страны. Они были отменены весной 2018 года — путем внесения соответствующих поправок в Основной закон. В партийном уставе временного барьера для генсека не существовало. Тем не менее до воцарения Си это неписаное «двусрочное» правило считалось незыблемым. Оно было частью политического наследия Дэн Сяопина, того, что принято называть системой коллективного руководства.
Дэн опасался появления нового Мао — сильного лидера, «красного императора», который, не встречая какого-либо сопротивления, сдержек и противовесов, может ввергнуть страну в разрушительные бедствия. Посему власть от греха была поделена между членами партийного ареопага — постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Генсек был в буквальном смысле первым среди равных.
Но что-то, видно, мудрый Дэн при всей своей проницательности недодумал, недокрутил. Срок эксплуатации у разработанной и запущенной им модели власти оказался очень коротким.
Две судьбы
О том, к чему может привести ничем не ограниченная власть, Дэн Сяопин знал не понаслышке. Испытал на себе и на своей семье. Во время «культурной революции» он, один из ближайших соратников Мао, генеральный секретарь ЦК КПК с 1956 по 1966 год, попал в опалу. До тюрьмы дело, правда, не дошло, но лиха пришлось хлебнуть изрядно. Дэн был снят со всех партийных и государственных постов (несколько лет бывший генсек работал простым рабочим на тракторном заводе), подвергнут унижениям и издевательствам.
В том числе и физическим: в 1967 году беснующиеся цзаофани — члены отрядов рабочей молодежи, являвшиеся, наряду с хунвейбинами, одними из основных движущих сил «культурной революции», — выволокли его и его жену на свой митинг и избили. А сын Дэна, попавший в руки хунвейбинов, был выброшен ими из окна третьего этажа и навсегда остался инвалидом.
Похожий опыт пережил и Си Цзиньпин, ему тоже досталось в годы «культурной революции». Разумеется, он не был тогда во власти. Тем не менее происхождения «красный император» самого «благородного». Не из нищих, а из принцев. Практически в буквальном смысле. Исследователи-китаисты причисляют Си к «красным принцам» — неформальной группировке детей и родственников первого поколения китайских коммунистических правителей, отцов-основателей КНР.
Его родители стали партийными функционерами задолго до того, как коммунисты одержали верх в гражданской войне. Особенно больших высот достиг отец, Си Чжунсюнь. К началу 1960 годов Си-старший дослужился до вице-премьерского поста. Но в 1962 году был обвинен в антипартийной деятельности и низвергнут с партийно-государственных «небес». Сперва Си Чжунсюнь был резко понижен в статусе и должности — до замдиректора тракторного завода, а потом и вовсе посажен в тюрьму.
Понятно, что такие перемены в судьбе отца не могли не отразиться и на сыне. В конце 1968 года Си-младший был отправлен на «трудовое перевоспитание».
«В возрасте 15 лет, будучи «представителем образованной молодежи», Си Цзиньпин уехал из Пекина в деревню Лянцзяхэ в засушливой части северо-западной провинции Шэньси, взяв с собой маленький мешочек для швейных принадлежностей с вышитыми китайскими иероглифами «мамино сердце», сделанный его матерью Ци Синь, — рассказывает об этой главе биографии главы Китая агентство «Синьхуа». — Си Цзиньпин провел семь лет в сельской местности, работая и живя бок о бок с фермерами. Он был разлучен со своей семьей, спал в землянках, страдал от укусов блох и работал так же усердно, как и односельчане, чтобы ухаживать за посевами, пасти овец, таскать навоз и уголь».
Материал Медиакорпорации Китая «Молодость Си Цзиньпина в деревне Лянцзяхэ», размещенный несколько лет назад в «Российской газете», добавляет к этой картине ряд ярких деталей: «В дальний путь Си Цзиньпин взял с собой только два рюкзака, полные книг. Разбирая вещи, он увидел, что хлеб, прихваченный им из Пекина, уже успел заплесневеть, и отдал его дворовым собакам. Увидев такое расточительство, местные крестьяне разгневались — они-то хлеба раньше не то что не пробовали, но даже толком и не видели. Вскоре слухи о неподобающем поведении городской молодежи поползли по всему уезду».
А вот еще пара выбранных мест из того же источника: «Обогнув речку (речь идет о поездке Си в деревню, где проходило его «перевоспитание», состоявшейся в 2015 году. — А.В.), Си Цзиньпин увидел шесть землянок. В одной из них, начиная с 1970 года, пять лет жил и он сам. Бригада под его руководством строила дамбу на горной речке. Тяжело вздохнув, глава Китая сказал: «Тогда никто не думал о последствиях для здоровья. Мы просто закатали штаны и прыгнули в ледяную воду». После той работы еще долгое время с наступлением холодов у Си Цзиньпина будут нестерпимо болеть застуженные ноги...
Через два года жизни в Лянцзяхэ Си Цзиньпин умел делать все, что делали крестьяне, — вскапывать землю, пахать, сеять и собирать урожай. Постепенно он стал настоящим землепашцем. Си Цзиньпин также научился прясть шерсть, латать прохудившуюся одежду и даже шить одеяла — не зря же он привез с собой набор швейных принадлежностей...
Си Цзиньпин с силой ударил по трубе, и вдруг прямо ему в лицо хлынул поток навозной жижи... Он снова подключил трубу, по которой к печи поступал болотный газ, и открыл форсунку. Чиркнув спичкой, Си Цзиньпин осторожно поднес ее к печи — мгновение спустя послышалось ровное гудение пламени. Пламени, которым местные жители смогут освещать свои дома, на котором можно будет готовить еду».
В столицу Си Цзиньпин вернулся лишь в 1975 году. Мао был еще жив («великий кормчий» покинул этот мир 9 сентября 1976 года), но режим уже начал постепенно смягчаться. Си поступил в элитный университет Цинхуа, на химико-технологический факультет. Окончил вуз в 1979-м.
К тому времени вышедший из заключения отец был реабилитирован и вернулся во власть. В конце 1970-х Си Чжунсюнь возглавил провинцию Гуандун, в 1981 году стал заместителем председателя Всекитайского собрания народных представителей, в 1982-м вошел в ЦК КПК. Одновременно пошла в гору и карьера сына, что вряд ли можно считать случайным совпадением.
Началом славных дел Си-младшего на государственном поприще стала работа в должности секретаря председателя Военного совета ЦК КПУ (с 1979 года), а затем — секретаря министра обороны (1981-й). Устроился он туда явно не без папиной протекции: шефом Си Цзиньпина в обоих ведомствах был бывший подчиненный отца Гэн Бяо.
«Три года спустя он добровольно подал заявку на работу в низовой организации и отправился в 1982 году в Чжэндин — бедный уезд северо-китайской провинции Хэбэй, — повествует «Синьхуа». — Его супруга Пэн Лиюань позже вспоминала, что многие одноклассники Си Цзиньпина отправились на заработки за границу, и он мог бы поступить точно так же. Но Си Цзиньпин остался и выбрал гораздо более трудный путь — путь служения народу».
Возможно, слова про соотечественников, искавших легкой жизни на чужбине, — намек на первую жену Си, Кэ Линлин, дочь тогдашнего посла КНР в Лондоне, отказавшуюся разделить с мужем радости и трудности провинциальной жизни. По данным из открытых источников, бывшая супруга «красного императора» покинула страну и живет в настоящее время в Великобритании.
Воспоминания о будущем
В 1982 году Си Цзиньпин становится заместителем секретаря комитета КПК в уезде Чжэндин. В 1983–1985 годах — секретарь уездного комитета. А потом, как говорится, пошло-поехало.
«Затем он провел более 17 лет в провинции Фуцзянь и почти пять лет в провинции Чжэцзян, — повествует «Синьхуа». — Он занимал различные должности в двух прибрежных провинциях, включая вице-мэра, секретаря парткома округа, секретаря парткома города, председателя правительства провинции и секретаря провинциального парткома».
Восхождение по карьерной лестнице было отнюдь не стремительным: Си кропотливо одолевал ступеньку за ступенькой, ни одну не перескочил. Но — безостановочным. Все выше и выше... Последняя провинциальная должность Си — секретарь шанхайского комитета партии. Этот пост он занял в 2007-м. И в том же году поднялся на последний этаж властной вертикали — стал членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. А еще через пять лет взобрался на самую макушку.
Однако о пережитом в Лянцзяхэ Си Цзиньпин никогда не забывал. Об этом говорят не только поездки в деревню, где проходила ссылка, но и частые ссылки на этот этап жизни в его выступлениях. «Си Цзиньпин отмечал, что опыт, полученный им в Лянцзяхэ, позволил ему осознать значение слова «народ», а также укрепил его решимость в служении народу, — пишут китайские госпропагандисты. — Этой идеи он придерживается на протяжении всей своей политической карьеры».
Но, похоже, это только часть правды. Похоже, что в отличие от Дэн Сяопина, вынесшего из своего падения убежденность в пагубности культа личности и монократии, абсолютной единоличной власти, в подкорку юного Си впечаталась совсем другая установка — нельзя расставаться с властью. Горе ее теряющим, побежденным в политической борьбе.
До поры до времени, впрочем, Си ничем не выдавал своего властолюбия. Благодаря чему, собственно, он и смог стать «первым среди равных»: никто не разглядел в деятельном, но не хватающем звезд с небес провинциальном чиновнике человека, который, образно говоря, подотрется завещанными Дэн Сяопином принципами и наденет на себя корону. Как часто бывает в подобных случаях, выдвижение Си стало плодом компромисса между соперничающими элитными группировками.
«Заданный в эпоху Дэна импульс институционализации китайской власти привел к тому, что к концу правления Ху Цзиньтао в 2012 году на уровне ЦК КПК сложились две противостоящие друг другу фракции: одна была аффилирована с бывшим генсеком Цзян Цзэминем, другая — с другим бывшим генсеком, Ху Цзиньтао, — пишет востоковед-китаист Николай Мухин. — Си Цзиньпин выглядел компромиссным кандидатом, устраивающим как людей Цзяна и Ху, так и многоуважаемых «старших товарищей» — старых членов КПК, среди которых есть и те, кто служил партии еще до основания Нового Китая».
И, как часто бывает (да что там часто — так бывает практически всегда), устраивающий всех преемник оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. «Вопреки ожиданиям, «компромиссный кандидат» Си не стал довольствоваться второстепенной ролью, уготованной ему принципами коллективного руководства, — продолжает Мухин. — В первые месяцы правления Си четко наметил курс на «исправление стиля» партии, выросший в нашумевшую антикоррупционную кампанию.
Закручивание гаек партийной дисциплины позволило Си нейтрализовать реальных и потенциальных политических конкурентов. Все это сопровождалось активным пропагандистским восхвалением личности самого Си Цзиньпина: ни один лидер КНР со времен Мао Цзэдуна не мог похвастаться такой же частотой упоминаний в СМИ, как он».
Полноценный культ личности (в официальных СМИ Си именуют «народным лидером», «вечным ядром партии» и все чаще — «великим кормчим»), невиданная за последние полвека концентрация власти в одних руках... Все говорит о том, что настоящим кумиром нынешнего главы Китая является не отец китайских реформ, которому по инерции воздаются ритуальные посмертные почести, и уж тем более не его «слабохарактерные» последователи, а тот, из-за которого Си Цзиньпин семь лет прожил в землянках в деревне Лянцзяхэ.
Что дальше? Вряд ли, конечно, стоит ждать повторения «культурной революции». Во всяком случае, в оригинальном ее формате. Но нельзя исключать, что в чем-то Си пойдет даже дальше Мао. «Великий кормчий» №1, несмотря на все свои геополитические амбиции и соответствующую им воинственную риторику, так и не отважился на решение «тайваньского вопроса» силовым путем. Понимая, что воевать придется не столько и не столько с Тайванем, сколько с США и коллективным Западом.
А товарища Си такая перспектива, кажется, совсем не пугает. «Ни в коем случае не будем обещать отказаться от применения силы, — заявил генсек КПК в своем докладе XX съезду партии, говоря о проблеме Тайваня. — Колесо истории стремительно катится вперед, и движется вперед исторический процесс объединения государства и возрождения нации. Мы обязательно добьемся полного воссоединения Родины».
Правда, одновременно было обещано «прилагать максимум усилий для достижения мирного воссоединения». Но, судя по обвалу на китайских валютных и фондовых биржах, случившемуся после известия об избрании Си Цзиньпина на новый срок, в то, что его третья пятилетка «красного императора» будет мирной и спокойной, верят немногие.
