Этнический и конфессиональный бэкграунд Риши Сунака, безусловно, привносит экзотическую нотку в назначение нового премьера Британии. Однако главное заключается в том, сумеет ли он найти выход из кризиса, с которым столкнулись британцы.
В конце концов, в ряде стран мира главы государства и правительств имеют индийское происхождение. Например, президент Португалии Антониу Коста происходит из семьи родом из Гоа. Да и вице-президент США Камала Деви Харрис – дочь иммигрантки из Индии. И это не говоря о лидерах таких стран, как Гайана, Суринам, Маврикий, во главе которых стоят люди с индийской кровью.
И все-таки никуда нельзя деться от факта: впервые в истории Великобритании главой правительства стал сын иммигрантов индийского происхождения, исповедующий индуизм и принесший присягу в парламенте на Бхагавад-гите. Да еще победа Сунака случилась в день главного индуистского праздника Дивали.
Тем не менее Риши Сунак родился и вырос очень далеко от родины своих предков. На свет он появился в больнице общего профиля Саутгемптона. А в детстве провел немало часов в семейной аптеке, которой до выхода на пенсию несколько лет назад управляла его мать Уша. Но и родительница будущего британского премьера тоже родом не из Индии.
Бабушка Сунака по материнской линии жила на территории Танзании в хижине в небольшой пенджабской общине. А в 1966 году женщина приняла смелое решение – и продала свои свадебные украшения, чтобы купить билет в Великобританию в один конец. Она уехала в Англию одна, оставив мужа и маленьких детей, добралась до Лестера и устроилась бухгалтером. Год спустя она скопила достаточно денег, чтобы остальные члены семьи последовали за ней на британскую землю.
Ее дочь Уша усердно училась в школе и получила место в Астонском университете, где изучала фармацевтику. Затем через друзей семьи она познакомилась со студентом-медиком Яшвиром, родом из Кении. Пара поженилась в 1977 году, переехала в Саутгемптон и родила троих детей. Помимо первенца Риши – это сын Санджай, ставший клиническим психологом и нейропсихологом, и дочь Раакхи, которая работает в ООН.
Как и многие семьи иммигрантов, Сунаки свято верили в силу образования. Благодаря успеху аптеки, а также доходам Яшвира как врача общей практики, они смогли отправить своих детей в приличные местные частные школы.
Будущий премьер поступил в Линкольн-колледж в Оксфорде. Закончивший Оксфорд Риши получил престижную работу в Goldman Sachs и переехал в Лондон, купив с помощью родителей квартиру в Южном Кенсингтоне за 210 тысяч фунтов стерлингов. Проработав там три года, в 2005 году он выиграл стипендию Фулбрайта для получения степени MBA в Стэнфордском университете.
Именно во время учебы в Калифорнии внимание 24-летнего Сунака привлекла однокурсница Акшата Мурти. Внимание оказалось взаимным – и Риши не прогадал. Хотя бы потому, что Акшата происходит из индийской бизнес-аристократии. Достаточно сказать, что ее отца, миллиардера Нараяну Мурти, основавшего компанию по разработке программного обеспечения Infosys, иногда называют «индийским Биллом Гейтсом». Свадьбу Риши и Акшаты в 2009 году с размахом сыграли в Бангалоре с участием тысячи гостей. Сейчас пара помимо многомиллионного состояния (по оценкам со своими 730 млн фунтов они богаче короля Карла III и его женя Камиллы) имеет двух дочек – Кришну и Анушку.
А еще Риши Сунак любит крикет – пожалуй, самый популярный среди индийцев вид спорт.
Так что на исторической прародине нового премьера простым людям есть чему радоваться. В конце концов, это ведь замечательный символ – спустя 75 лет после того, как Индия обрела независимость из-под британского колониального ига, индуист с индийской кровью возглавил правительство бывшей метрополии!
Бегущая строка в новостях телевидения Нью-Дели так и констатировала: «Сын Индии возвысился над империей». А премьер-министр Нарендра Моди направил свои «самые теплые поздравления» новоиспеченному коллеге в Лондон, добавив, что надеется на «тесное сотрудничество по глобальным вопросам».
– Вся Индия ликует, потому что впервые британец индийского происхождения, причём чистый индиец, избран на такую высокую должность, – комментирует старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН Владимир Сотников. – Индийцы даже говорят, что для них это фактически как новый святой праздник Дивали (фестиваль огней, символизирует победу света над тьмой, добра над злом. – «МК»). Его в Индии отмечают очень красочно.
Индийцы очень надеются, что с новым премьер-министром Великобритании Риши Сунаком укрепятся индийско-британские отношения, станут более тесными. Хотя они на самом деле и так тесны в рамках Британского Содружества. В политическом плане для Индии это хороший знак, поскольку Нью-Дели стремится утверждать свою диаспору повсюду.
Как известно, в Британии очень большая индийская диаспора с большими связями в британском истеблишменте, это, как правило, финансисты с большими состояниями. Если резюмировать, то для Индии это очень большое событие и большой праздник, они ликуют.
– Возможен ли с избранием Риши Сунака поворот Нью-Дели к Британии и западным державам?
– Не думаю, что это прямо сразу изменится. Одно дело, когда британец индийского происхождения становится первым лицом государства, другое дело – когда Индия формирует свою внешнюю политику. Это ликование, скорее, характерно не для индийской элиты, а для народа, для тех простых людей, которые всегда верили и верят, что индийцы – очень продвинутая нация, они должны себя утвердить по всему миру. Кстати говоря, утвердить себя даже в конкурентной борьбе с китайцами. Что касается политического плана, элит, то пока от них каких-то кардинальных оценок не было. Нужно время, чтобы посмотреть, насколько станут тесными связи у Индии с Западом.
Думаю, Индия вряд ли подвергнет какому-то коренному пересмотру свои взаимоотношения с Российской Федерацией. Это требует большого искусства, это требует того, чтобы полностью изменить политические установки индийских элит и индийского руководства. Пока этого не наблюдается. И я уверен, что в ближайшее время мы этого не увидим. Многое зависит и от того, кстати, какую политику будет проводить Риши Сунак. Пока, как представляется, вряд ли у него появится желание в политической области что-либо менять.
