Впрочем, что касается последнего объекта, ситуация, справедливости ради, несколько более сложная. Одна из составных частей, одна из, если так можно выразится, конечностей этого странного виртуального организма существовала в реальности и приносила немалую конкретную пользу. Но недавно и она превратилась в фантом.
Речь, если кто не догадался, о формируемых Общественной палатой общественных наблюдательных комиссиях по защите прав человека в местах принудительного содержания. О том, что случилось с ОНК, рассказала журналист и правозащитник, член СПЧ Ева Меркачева в своей недавней статье в "МК": "Опубликованы списки новых составов общественных наблюдательных комиссий... Туда не включили правозащитников, зато там оказались люди, которые покрывали пытки... Ни один профессиональный журналист не попал в ОНК... О нарушениях в тюрьмах мы с вами, скорее всего, больше не узнаем".
Но удивляться приходится, увы, не тому, что общественные наблюдательные комиссии де-факто разогнаны, а тому, что они просуществовали так долго. Ведь Общественная палата изначально не предназначалась для того, чтобы вскрывать неудобные для власти факты. Предназначалась, напротив, для того, чтобы маскировать, сглаживать негативное впечатление от ее решений и действий.
Вспомним, как все начиналось. Сентябрь 2004 года. Кровавый теракт в Беслане, унесший жизни 314 заложников (186 - дети) - выявил колоссальные дыры в системе безопасности, низкую эффективность государственного механизма в целом. Болезнь требовала незамедлительно лечения. И оно не заставило себя долго ждать. Выступая 13 сентября 2004 года на расширенном заседании правительства, президент Путин представил пакет инициатив, направленных на "обеспечение единства страны, укрепления государственных структур и доверия к власти, создания эффективной системы внутренней безопасности".
"Хотел бы также подчеркнуть: если мы рассчитываем на помощь общества в борьбе с террористами, то люди должны быть уверены, что их мнение будет услышано, - заявил Путин в ходе своей программной "бесланской" речи. - В этой связи считаю продуманной идею образования общественной палаты как площадки для широкого диалога, где могли бы быть представлены и подробно обсуждены гражданские инициативы, и, что не менее важно, такая палата должна стать местом проведения общественной экспертизы тех ключевых государственных решений и прежде всего законопроектов, которые касаются перспектив развития всей страны, которые имеют общенациональное значение. Фактически речь идет о гражданском контроле за работой госаппарата включая правоохранительные органы и специальные службы, что сегодня, на мой взгляд, чрезвычайно важно".
Шуму вокруг Общественной палаты, первый состав который был сформирован в декабре 2005 года, поначалу действительно было много. Однако подозрения, что это "шум из ничего" возникали уже тогда. В том числе - у вашего покорного слуги.
"Есть опасения, что вашей палате отведена роль, похожая на ту, что играли в свое время комитеты советской общественности, роль декоративно-прикладного элемента", - сказал я самому первому секретарю Общественной палаты академику Велихову (с 2014 года - почетный секретарь ОП) во время нашей беседы, состоявшейся в начале 2006 года.
Ответ Евгения Павловича был таким: "Наверное, кто-то из чиновников и в самом деле мечтает, чтобы Общественная палата стала департаментом по связям с общественностью Думы, правительства или администрации президента. Но люди, собравшиеся в палате, достаточно независимы и слишком дорожат своей репутацией, для того чтобы менять ее на "похлебку". Да, кроме того, и "похлебки" нам никто не предлагает: зарплату не получаем, напротив - сплошной ущерб для финансов и карьеры. Что абсолютно правильно. Палата должна быть свободна от всех факторов, которые мешают независимым суждениям".
Был ли академик искренен, отвечая на вопрос? Чужая душа потемки, но осмелюсь предположить: да. "Спорить мы с властью обязательно будем, и уже спорим. Но мы не будем ставить своей задачей свержение правительства".
Что ж, как минимум с одним из пунктов этого плана Общественная палата блестяще справилась: никто не может заподозрить ее сегодня не то что в антиправительственном заговоре, но даже в наличии мнения, сколь-нибудь существенно от правительственного отличающего. Последние намеки на это исчезли с разгоном ОНК.
Но, как сказано выше, одно дело реальность, а другое - видимость. Если зайти на сайт ОП, может сложиться впечатление, что орган живет бурной полнокровной жизнью: инициативы, встречи, комментарии... Таково, впрочем, будет только первое впечатление. Более внимательное изучение "палаточных" активностей заставляет прийти к другому выводу.
Вот, например, последняя новость в разделе, посвященном деятельности общественных наблюдательных комиссий: "В Приморском крае осужденных обучат востребованным профессиям". А вот "latest news" раздела "Спорт": "Министр спорта РФ Олег Матыцин ответил на предложение... о грантовой поддержке религиозных организаций... Министр выразил готовность включения физкультурно-спортивных соревнований, проводимых религиозными конфессиями, в единый календарный план Минспорта России". А вот главная новость раздела "Актуальная тема": "Мобилизованные получат помощь нотариусов на льготных условиях"...
Возразить против этой "теории малых дел" по существу сложно. Лучше, наверное, это, чем ничего. Однако явное несоответствие уровня дел тем целям, которые сформулированы в законе об Общественной палате и тем немалым полномочиям, которые предоставлены этому органу для реализации целей, наводит на мысль об имитации деятельности.
Но, судя по всему, именно в этом формате ОП нынче и востребована. Если звезды зажигают - значит... Правда, состав палаты уже далеко не звездный. В первом были Алла Пугачева, Алина Кабаева, Анатолий Карпов, ... Имена нынешних общественников мало что скажут неподготовленной публике. Но и требуется от палаты уже не так много, как прежде.
Уже не надо никого убеждать в том, что гайки не раскручиваются, а наоборот. Нужно лишь демонстрировать, что слухи о смерти гражданского общества в России несколько преувеличены. Есть такое общество. И не абы какое, а официально согласованное, сертифицированное, очищенное от лезущих куда не просят "деструктивных элементов".
Как сказал по похожему поводу персонаж другого известного кинопроизведения: "Это не народ?! Это хуже народа. Это лучшие люди города!"
