Эйфория, чувство освобождения, предвкушение по-настоящему радостного и светлого будущего — это Горбачев. Неожиданный крах и распад великой державы, пустые полки магазинов, огромные очереди, перспектива разрухи и голода — это тоже Горбачев.
И не надо думать, что значение свершений, прорывов, провалов и неудач первого и последнего президента СССР осталось в прошлом. То, что произошло 24 февраля 2022 года — это в некотором смысле тоже Горбачев. Это только казалось, что Советский Союз распался в декабре 1991 года. Как выяснилось сейчас, этот процесс распада не остановился - оказался частично ползучим, частично скрытым. Но в этом году накопленная негативная политическая энергия вырвалась наружу. И вопрос, что бы было, если бы во главе проекта спасения СССР стоял кто-то другой, а не растерявший к этому времени свою политическую эффективность Михаил Горбачев, вдруг обрел изумительную злободневность.
Помню ли я про принцип: про покойного либо хорошее, либо ничего? Конечно, помню — тем более, что хорошего про Михаила Сергеевича можно сказать очень и очень много.
Большинство политиков — циники. Горбачев всегда оставался идеалистом и романтиком — сначала романтиком ленинизма, потом — социализма с человеческим лицом. Или вплоть до краха СССР эти два понятия оставались в сознании Горбачева синонимами?
Так уж получилось, что в минувшие недели я прочел или перечитал сразу несколько воспоминаний или аналитических трудов об эпохе Горбачева. И в моей памяти отложился этот изумительный образ. 1991 год. Среди серьезных политиков почти никто не считает своим ориентиром Ленина. А президент СССР судорожно пытается распутать клубок современных политических проблем — перспективу распада Союза, конкуренцию со стороны Ельцина, падающую в пропасть экономику — ища вдохновение, подсказки и правильные идеи в трудах основателя советского государства.
Выглядит это все не очень прагматично? Не только выглядит — это не является (поправка: не являлось) прагматичным. В смысле аппаратных интриг и маневров, в смысле политической тактики Горбачев был очень даже умелым политиком-практиком. Но в первую очередь он был человеком больших, глобальных, даже вселенских идей.
Трагедией и самого Горбачева, и страны, которую он возглавлял, стало то, что практическое и прагматическое наполнение его идей часто ( не могу кривить душой — почти всегда) откровенно хромало. Антиалкогольная кампания: задумано, исходя из самых чистых и благородных побуждений. Результат: провал. Реформирование советской экономики: то же самое. Реформирование политического каркаса советского государства: снова то же самое.
Конечно, Горбачеву удалось покончить с Холодной войной, примирить Москву со странами Запада. Если бы я писал эти строки лет 20 тому назад, на этом можно было бы ставить точку. Но история продолжила свое течение. И это достижение Михаила Горбачева уже не выглядит сейчас столь бесспорным.
Аплодируя последнему советскому лидеру, Запад с удовольствием принимал его односторонние уступки и ничего не давал взамен («не умеешь играть в политический покер — тогда не садись за стол к опытным игрокам!») Холодная война возобновилась с новой силой — в своем более опасном и гораздо более трагическом для бывшего СССР варианте. И корни такого поворота событий — извините, из песни слов не выкинешь — зарыты в том числе во временах горбачевского правления.
Еще Горбачев дал нам свободу — как журналист, как представитель профессии, которая неизмеримо много выиграла, можно сказать даже, обрела крылья в результате реформ последнего генсека, я пишу эти строки без всякой иронии.
Но вот что здесь еще необходимо добавить. Коллега Михаила Сергеевича по клубу мировых лидеров 80-х годов прошлого века Дэн Сяопин не «дал китайцам свободу». Зато он сумел поднять экономику своей страны, запустить в КНР механизм экономических реформ.
Горбачеву внушала отвращение сама мысль о том, что государству иногда необходимо применять силу. Дэн Сяопин применил силу без колебаний: не побоялся жертв и утопил в крови антиправительственные выступления на главной площади Пекина Тяньаньмэнь в 1989 году. Тридцать лет спустя: китайское государство сильно и едино. А две некогда очень близких друг к другу республики бывшего СССР заперты в ожесточенном конфликте.
И нет, я не пытаюсь принизить политическое наследство Михаила Горбачева, взвалить на него груз грехов, ошибок и просчетов других лидеров — и тех, кто рулил до него, и тех, кто пришел к власти после него. Я лишь показываю, как все сложно, запутанно и неоднозначно.
О лидерах масштаба Михаила Горбачева приходится писать именно так, в духе полного варианта фразы, с которой я начал этот текст - « О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Правда, справедливость — для Горбачева, как я уже сказал, эти понятия не были абстракциями. Он искренне хотел сделать, как лучше. Он очень многое сумел. И очень многого не сумел.
Я чувствую боль от ухода Горбачева. Михаил Сергеевич — это мое детство. Детство — и в смысле возраста, и в смысле времени, когда ты еще веришь в чудеса. В 2022 году я в чудеса, а также в политическую романтику уже больше не верю. Действительность, как вы знаете, к такой вере совсем не располагает.
Символично, что именно в этот год из жизни ушел Михаил Горбачев — политический гигант и политик, который провалился. Горбачев ушел, а созданный им мир остался. Надеюсь, что этот мир все-таки ждет светлое будущее. Это точно стало бы для Горбачева лучшим памятником.
