Главное открытие: огурцы и помидоры — тропические растения. Им больше всего нужна высокая влажность. А сами кусты, уходящие под прозрачный потолок, практически не отличаются от лиан. «Сидят они у нас на кокосе», — в порядке ликбеза объяснил журналистам местный агроном. «На чем, извините?» — «На кокосе, а вы что подумали? На коксе? Нет, такого здесь мы не держим». Кокосовая стружка — основа субстрата, в который ежегодно сажают рассаду. Для огурцов и томатов он разный, но результат визуально одинаковый — огромные кусты, которые буквально ломятся от овощей. Впрочем, высокий урожай — это прежде всего заслуга шмелей, которых закупают прямо в ульях и развешивают внутри теплиц. «Хороший шмель — это такой шмель, который работает долго и опыляет с высокой интенсивностью», — продолжил образовывать представителей СМИ агроном. Как выяснилось, российский шмель «хорошим» бывает только летом. А в самый сложный для аграриев период — зимой — он вялый и неактивный. Поэтому приходится обращаться к зарубежным поставщикам — к счастью, достойные шмели есть не только у недружественных России стран, но и у Турции.
Михаилу Мишустину рассказали, что в год в каширских теплицах созревает 62 тыс. тонн овощей, которые отправляются в столичные и подмосковные магазины. Ягоды в линейке продукции предприятия тоже есть, но премьеру смогли продемонстрировать только пустую коробку — в этом году сезон клубники уже закончился. Зато помидорку на пробу Мишустин взял прямо из ящика. «Очень вкусные. Правильные. Сахар чувствуется», — похвалил он. Глава кабмина напомнил, что санкции 2014 года дали серьезный толчок российскому овощеводству — объемы производства удалось увеличить почти в два раза, до 1,5 млн тонн. Сейчас на первый план выходит другая задача: обеспечение аграриев отечественными семенами. «Только так можно добиться продовольственной безопасности страны», — подчеркнул он. (Пока зависимость от импорта очень высока — от 40 до 97% в зависимости от культуры. Если Европа захочет наказать Россию за недопоставки газа, то сделать это будет, в принципе, нетрудно — достаточно ввести эмбарго на посевной материал, который в настоящее время под санкции не попадает.)
Разработки российских селекционеров Михаилу Мишустину показали в соседнем с тепличным хозяйстве. Увидев напротив миски с опытным картофелем табличку «Майами», премьер осторожно уточнил: «А чей это сорт?» Оказалось, наш, отечественный, — просто заморским названием ученые хотели подчеркнуть черный цвет клубней. «Могли бы «Чернильным» назвать», — с ходу придумал более подходящее в нынешней геополитической ситуации наименование Мишустин. Впрочем, во время осмотра выставки обнаружилось, что у ученых с фантазией тоже все в порядке. На полках лежали экспериментальные сорта «Буржуй», «Сладкая девочка», «Генерал Деникин», «Красный Якут», «Мустафа» и т.д. Главе правительства показали круглый, как мяч, баклажан, предназначенный для фаршировки, и белый огурец, который можно жарить на сковородке. «А это у нас момордика, — ученые с гордостью вытащили из корзинки нечто зеленое и сморщенное. — Овощ для диабетиков с низким содержанием сахара».
Глава кабмина оказался впечатлен увиденным, но очень хотел получить ответ, как все эти чудесные экспериментальные сорта довести до промышленного производства и масштабировать на всю страну. «Мы смотрим на общую картинку, а она невеселая. Вроде все институты работают, а у нас единичные варианты своего семенного материала», — посетовал премьер. Аграрии объяснили, что по-серьезному в селекцию начали вкладываться совсем недавно. А это дело небыстрое: от первых опытов до результата, который можно запустить в производство, должно пройти 5–6 лет. Кроме того, российские фермеры крепко подсажены на импортные сорта овощей, которые понятны в обращении и предсказуемы по урожайности, и не хотят слезать с этой «иглы», опасаясь прогореть на отечественных сортах. «Надо показывать, объяснять преимущества. Ну а главное — чтобы объемы были достаточные», — считают ученые. Они пообещали премьеру, что с учетом набранных темпов, поддержки государства и бизнеса они сумеют обеспечить импортозамещение большей части семенного материала к 2025–2027 гг.
