– Наши комплексы С-300 и С-400, которые в соответствии со своей дальностью обеспечивают прикрытие объектов на средних и больших высотах, базируются на нашей территории, – пояснил эксперт. – На территории ЛНР, ДНР и Украины полков С-300 и С-400 нет. Все они стоят у границы и несут боевое дежурство, выполняя задачи по контролю воздушного пространства.
– Непосредственно на территории Украины находятся в основном комплексы нашей войсковой ПВО?
– Да, это «Бук», «Оса», «Панцирь», «Ока-М». Последняя, кстати, работает на дальности до десяти километров. Простая «Оса» – до пяти.
Есть в республиках войсковая «трехсотка» – С-300В – и другие комплексы. Все они непосредственно прикрывают войска, командные пункты полков, дивизий и так далее. Когда украинские реактивные системы начинают обстрел – так они действовали в районе Каховки, а перед этим по другим городам, – то ВСУ сначала бьют комплексами «Смерч» или «Град». Мы уже научились сбивать летящие снаряды «Градов» и «Смерчей».
По ним работают все вместе – и наши дальние комплексы С-300, С-400, и комплексы войсковой ПВО на территории боевых действий. В зависимости от той дальности, на которой ведется стрельба, где кому ближе и удобнее эти снаряды уничтожать. «Грады», как известно, стреляют до двадцати километров, «Смерчи» – до сорока.
Но во время этой стрельбы, даже несмотря на применение маневра мобильными комплексами, мы вскрываем координаты своих позиций. Войсковая ПВО чаще маневрирует, мощные дальние комплексы ПВО маневрируют меньше, но в любом случае, когда они работают, включается высокое напряжение, излучается энергия. Соответственно, по ним ведется радиотехническая разведка противника. Американцы, зная, когда ВСУ начнут стрельбу, нацеливают на этот район спутники радиотехнической разведки. Те ведут наблюдение и четко, детально представляют себе, где находятся в тот или иной момент наши системы ПВО. Американцы наводят на эти позиции украинских ракетчиков – выдают им целеуказания, и те начинают вести обстрел наших позиций ПВО.
Кроме того, пока мы занимаемся перехватом всех снарядов «Градов» и «Смерчей», которые в первый момент выпустили ВСУ, – в это время украинцы запускают ракеты «Точка-У» по объекту, который должны прикрывать наши комплексы ПВО.
– То есть сначала они отвлекают нашу ПВО, заставляют израсходовать боекомплект, чтобы под прикрытием обстрела РСЗО нанести главный удар по цели, которую хотят поразить?
– Именно. Отвлекают нас, чтобы уничтожить или вывести из строя важный объект. Для загрузки боекомплекта нужно время. Пусть и небольшое. Этим успевает воспользоваться противник.
– Это какая-то новая тактика?
– В принципе, все новое – хорошо забытое старое. Но сейчас ВСУ способны делать все с большей эффективностью, так как к этой тактике подключились американцы с возможностями своей разведки, а также комплексами HIMARS. Американцы имеют возможность выдавать ВСУ прямо со спутника готовые координаты целей, в том числе позиций наших систем ПВО.
И здесь, конечно, возникает вопрос к нашей разведке и частям радиоэлектронной борьбы (РЭБ) с комплексами «Красуха-4», «Красуха-7». Они должны прикрывать комплексы ПВО. Когда мы работаем на излучении, они должны ставить противнику помехи, чтобы он нас не видел.
– Что для этого требуется? Принципиально увеличить количество комплексов РЭБ?
– Не столько количество, сколько качество их применения. Количество здесь не все решает. Они должны точно обеспечивать нашу работу: знать, когда, где и в каком секторе ставить помеху, чтобы вовремя нас прикрыть. А для этого РЭБ сами должны точно и вовремя получать информацию и разведданные.
– Что необходимо, чтобы организовать такую работу? Извечный русский вопрос: кто виноват и что делать, чтобы ВСУ не могли бить по нашим объектам ПВО?
– Во-первых, нужна своевременная разведка со спутника и с земли всеми средствами, начиная от радиотехнических средств вплоть до агентурной разведки. Мы должны четко представлять, какие средства противника находятся непосредственно в этом районе, быстро получать их координаты, чтобы выработать алгоритм и варианты противодействия. Чем быстрее эта информация попадёт к нам и частям РЭБ, тем быстрее можно подготовиться к действию.
– Так, значит, в первую очередь вопросы – к системе разведки?
– Скорее, к управлению силами и средствами ПВО. Причем даже не на тактическом уровне. На единую систему управления всеми силами ПВО должны быть замкнута и сухопутная ПВО, и ПВО Воздушно-космических сил, и комплексы РЭБ. У них должны быть четкая координация и единоначалие, чтобы все было в руках одного командира. Это даст возможность обеспечить самую полную координацию и взаимодействие всех сил и возможностей.
А если рядом будет еще и флот, то и с ним нужно плотное взаимодействие. А также с войсками Луганской и Донецкой республик, где тоже есть своя взводная или ротная ПВО. Все это должно быть связано, как у американцев, под единым командованием и работать в едином масштабе времени с помощью автоматизированной системы управления. Тогда мы быстро всех победим.
– То есть нужно совершенствовать вопросы управления и координации сверху? А что касается тактического уровня?
– Там ребята работают хорошо. Они видят цели и уничтожают их. На сегодняшний день можно сказать, что они уже и американские ракеты HIMARS научились сбивать с хорошей эффективностью. Пока не с самой высокой. Но так было и во Вьетнаме, и в Сирии: когда мы встречались с новой целью, то сначала набирались опыта. Так что очень скоро HIMARS они будут сбивать как мух.
А вот что касается непосредственно структуры и управления ПВО, то я думаю, на каком-то этапе это придется пересматривать. Вообще, систему ПВО за время ее существования более 50 раз разгоняли, переподчиняли… Но как только начинались боевые действия, проходил совсем небольшой период, и ПВО опять объединяли в общей группировке, давали ее командованию власть и возможность целиком управлять всеми силами и средствами, что было абсолютно оправданно.
Все для этого есть и сейчас. Даже мобильный командный пункт взаимодействия между сухопутными частями и ПВО ВКС «Поляна Д4» существует в «железе». В Сирии такие взаимодействие было отработано прекрасно. И я думаю, все выводы после проведения спецоперации будут сделаны. Войска и командиры всегда учатся в бою...
