Сергея Фургала на этой неделе вывозили в суды чуть ли не ежедневно. Но самими примечательными были три заседания – 5, 6 и 8 июля.
Итак, 5-го числа наконец состоялось заседание в Басманном суде по иску Фургала об отводе одного из следователей следственной группы Павла Леванчука. Как мы уже рассказывали, в бытность Фургала депутатом ГД именно этот следователь (тогда оперативник) ворвался к нему в приемную в Хабаровске и провел обыск. Сотрудник был наказан – депутат, как известно, лицо неприкосновенное, и действия оперативника расценили как должностное нарушение. Как считает Фургал, он затаил на него злобу. Экс-губернатор был крайне удивлен, что этого человека после его ареста включили в следственную группу. Фургал считает, что это было сделано специально. По его словам, следователь вел себя агрессивно, угрожал.
Леванчук на заседании не пришел, но явились его коллеги из следственной группы. Они настаивали: тот не был предвзятым, просто проявлял служебное рвение. Судья Басманного суда решил, что следователь действовал в рамках закона и личной неприязни не усмотрел.
6 июля на очередном заседании по делу об организации заказных убийств предпринимателей допрашивали секретаршу погибшего в 2004-м году бизнесмена Зори. Женщине задавали вопросы по событиям пятнадцатилетней давности, а она так быстро и чётко отвечала, как будто ее просили вспомнить о том, что случилось вчера. Уникальная способность помнить малейшие детали произвела впечатление на всех сидевших в зале. По существу - секретарша рассказала, что между погибшим и Фургалом были натянутые отношения и что он якобы фактически допускал, что Фургал может его устранить. Отношения между ними действительно явно не были дружественными, хотя бы потому, что они судились за ангар.
В тот же день Фургал и его защитники в изумлении увидели, что из тайной комнату присяжных выходит полицейский с рацией.
– Дверь комнаты (а она напротив того места, где мы сидим) открылась и вышел вместе с присяжными спецназовец, – говорит адвокат Михаил Карапетян. – Мы зафиксировали это с Сергеем Ивановичем, который был очень возмущен. В тайной комнате по закону не может никто находится кроме присяжных. Что там делал полицейский? О чем он говорил с народными заседателями?
На следующем заседании 8 июля защита Фургала заявила ходатайство о роспуске всей коллеги присяжных ссылаясь на то, что факт общения присяжных в секретной комнате с правоохранителями не допустим. Но судья ходатайство отклонила.
***
Журналист Иван Сафронов 7 июля отмечал годовщину своего заключения. Ровно два года назад его поместили в «Лефортово» по обвинению в госизмене. Из СИЗО по такому случаю он написал открытое обращение. «Это были не самые простые годы моей жизни, - говорится в нем. – Меня вырвали из привычного круга, лишили возможности общаться с родными и близкими, лишили возможности слышать голоса друзей… Хочу сказать, что мне удалось не только сохранить, но и приобрести. Прежде всего, я сохранил себя. Выдержал то, что выдержал бы далеко не каждый. Не оговорил себя. Не оклеветал других. Видел тех, кто с ясным взором отстаивал свою правоту, несмотря на чудовищный срок. Видел тех, кто сдавал своих друзей и родных в надежде получить поменьше. Сидел месяцами в одиночке. Сидел в карцере. Сидел с соседями. Готовил салаты. Ел баланду. Написал тысячи писем».
На этой неделе суд по делу Ивана допрашивал свидетелей защиты. Одним из таких стал лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов. Он сам об этом рассказал в соцсетях. Как стало известно, на суде он объяснил особенности работы журналиста, который пишет на международные темы, и методику работы военных корреспондентов. Красной нитью через его речь проходила мысль, что журналист не имеет доступа к гостайнам, и по самому роду своей деятельности контактирует с самыми разными людьми
Последнее заседание состоялось 6 июля, и суд объявил перерыв больше чем на месяц - до 9 августа.
