Уже с 27 июня украинских беженцев-уклонистов будут принудительно выдворять с польской территории. Пока же у них есть время на то, чтобы покинуть Польшу добровольно. Об этом сообщил в социальных сетях польский политик Цезарий Нобис, занимающий пост директора Сельскохозяйственного фонда социального страхования. Его ведомство, в частности, занимается вопросами трудоустройства приезжих на фермерские хозяйства и т.п., поэтому, несмотря на пока что отсутствующее подтверждение от вышестоящих органов власти, информация выглядит вполне правдоподобной.
По данным Нобиса, речь идет об украинцах в возрасте от 18 до 60 лет. С просьбой вернуть их на родину, отмечает чиновник, к главе польского МИД ранее обратился министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба.
Сейчас наблюдатели не исключают, что Киев запросит и другие страны, где осели беженцы, отправить их обратно. Но на данный момент известно лишь о соответствующих польских планах. И вполне вероятно, что этим дело в итоге ограничится.
Украинский запрос Польше, с одной стороны, свидетельствует о трудностях ВСУ с личным составом. В то же время даже украинские военные эксперты допускают, что приток живой силы ход действий на земле не переломит, как не влияют на ситуацию и масштабные поставки вооружения, а также обучение военнослужащих в странах НАТО. Наконец, есть и третий фактор: даже предписание Варшавы о депортации уклонистов с 27 июня может не дать желаемого Киевом эффекта. Учитывая принятую весной на уровне Евросоюза директиву о временной помощи украинским беженцам, они могут просто из Польши переехать в другую страну, входящую в ЕС, и, при отсутствии требований о принудительном выдворении, жить там беспрепятственно со всеми правами (на жилье, трудоустройство и медпомощь) на протяжении трех лет.
Согласно данным ООН, с начала российской спецоперации на Украине страну покинули более семи миллионов человек, из них не менее половины осели именно в Польше. Там они на протяжении почти трех месяцев пользовались многочисленными льготами, включая и бесплатный проезд, и денежные пособия, отменять которые Варшава постепенно начала лишь совсем недавно, в мае-июне. Ослабление поддержки наблюдается не только на государственном уровне. По данным польской благотворительной организации Szlachetna Paczka, доля граждан страны, как-либо помогающих вынужденным переселенцам с Украины, за прошедшую весну уменьшилась с 56% до 47%. Причин тому несколько: это и исторические счеты поляков к украинцам (территориальные в первую очередь), и традиционно сильный в Польше национализм, обостренный подчас хамским поведением беженцев, и, в конечном счете, банальные экономические соображения.
В этих условиях польские власти стараются играть не на агрессивной антимигрантской риторике, а на вроде бы позитивной для Украины повестке. Так, в мае президент Польши Анджей Дуда стал первым политиком такого уровня, выступившим с начала спецоперации в украинской Верховной раде. Там польский лидер в очередной раз поддержал евроинтеграционные устремления Киева, пообещав посильную помощь в решении этого вопроса; да и в целом Варшава наиболее активно среди членов Евросоюза высказывается за присоединение Украины к ЕС. Ведь это как минимум помогло бы польским властям под благовидным предлогом избавиться от части украинских мигрантов, вернув их на родину.
Депортация уклонистов вполне укладывается в эту стратегию, и, вероятно, запрос того же Кулебы мог быть сделан не столько из прагматичных соображений Киева (как уже сказано, приток живой силы непринципиален на данном этапе), сколько в результате закулисных договоренностей с Варшавой: Польша поддержит Украину в ЕС, но в обмен на снятие с себя бремени беженцев.
При этом ни одна из сторон пока не представила официальных данных о том, сколько именно потенциальных бойцов для ВСУ сейчас находится на польской территории. Легко предположить, что, поставив им ультиматум о депортации, Польша посылает четкий сигнал и своим несговорчивым партнерам по Евросоюзу. Если они не пойдут Варшаве навстречу в вопросе разморозки ее активов, то их самих ждет новый приток мигрантов из числа уклонистов, которые явно предпочтут испытывать удачу в других странах ЕС, а не сражаться на родине, откуда спешно бежали.
