Можно ли считать это заявление важным политическим сигналом? Давайте разберемся.
«Об этом можно говорить только приблизительно», «я думаю», «надеемся» - и из самой формулировки вопроса, и из самой формулировки ответа четко вытекает, что речь ни в коем случае не идет о чем-то твердо гарантированном. Но можно ли в принципе в данном контексте считать что-то гарантированным?
Другой важный момент. Слова Делимханова — не вырванная из контекста реплика, брошенная им в ответ на вопрос во время мимолетной встречи с журналистом. Эти слова — часть достаточно обширного интервью основному государственному информационному агентству.
Как автор достаточно большого числа интервью с видными российскими политическими фигурами могу «приоткрыть щелочку на журналистскую кухню»: в нашей стране подобные тексты принято тщательно редактировать, выверять и обязательно визировать. Ничего «случайного» в них как правило не бывает.
Не случайным, наверное, является и то, что конец этого года все чаще проскальзывает в оценках экспертов в качестве некой очень важной реперной точки. Вот, например, ключевой фрагмент очень качественной, продуманной и убедительной статьи известного политолога Василия Кашина в журнале «Профиль»: «Судя по всему, российским войскам при всех их многочисленных проблемах удается постепенно «перемалывать» украинские силы...Точкой слома может стать поздняя осень — зима 2022 года, когда начнут сказываться развал украинской инфраструктуры, энергетический кризис со срывом отопительного сезона, нехватка топлива, продовольствия и дальнейшее ухудшение условий жизни украинского населения».
«Точкой слома может стать» - а может и не стать. В прогнозе Василия Кашина тоже не содержится никаких «твердых гарантий». Но это, на мой взгляд, лишь придает его словам большую весомость.
Взвешенные экспертные оценки вообще лучше воспринимать не как указания на некие конкретные даты, а как указания на тенденции: в какую сторону «дует политический ветер»? В направлении какого вероятного исхода все развивается?
Не сочтите, что я противоречу сам себе, но я все же готов назвать одну конкретную дату — дату старта одной крайне важной политической тенденции. Оптимистичные заявления официальных представителей Москвы по итогам их последней очной встречи с украинской делегацией в Стамбуле 29 марта были встречены в российском обществе с глубоким скепсисом. И это скепсис оказался полностью оправданным. Официальный Киев очень быстро дезавуировал достигнутые ( или все же, не до конца достигнутые?) договоренности.
Но вот к какому удивительному ( в первую очередь, для самого себя) выводу, я пришел, собрав обрывки информации в общую картину: 29 марта со стороны Кремля не было никакой игры или рисовки. Москва действительно была готова договориться с Киевом на оговоренных условиях. Но так как подобная готовность не была «отзеркалена» встречной готовностью режима Зеленского, «концепция поменялась».
Теперь со стороны Москвы эта «концепция», по моей оценке, выглядит так: чем больше они будут тянуть и упорствовать, тем больше они в конечном итоге потеряют. Совпадет ли этот «конечный итог» с концом 2022 года? Время покажет. Это единственный «вывод», который сейчас можно считать верным на все 100%.
