Сегодня у военных медиков условия работы, как они сами признаются - настоящий санаторий: модульные палатки, возможность полноценно работать и отдыхать, нормальная готовая пища. Но так было не всегда. Начавшаяся спецоперации стала для всех неожиданностью.
Ехали просто на учения, вспоминают Наталья Кривошеева, медицинская сестра-анестезист отделения анестезиологии и реанимации, и Елена Рудинок - операционная медицинская сестра хирургического отделения. Изначально никто из этих хрупких девушек даже не мог предположить, с какой серьезной задачей им предстоит столкнуться.
- Командир собрал нас, объяснил, какая задача стоит перед нами, - рассказывает Наталья. - Сказал, что никто не намерен заставлять женщин ехать в зону боевых действий. Все в добровольном порядке. Если кто-то не хочет или чего-то боится, у кого есть маленькие дети, могут просто отказаться. Он даже сам советовал девчонкам с детками отказаться от поездки.
Ни одна из медработников не отказалась. Все, как один, сказали, что пойдут со своим отрядом.
- Конечно, было страшно, - признается Наталья. - Были мысли: куда мы идем? Что дальше будет? Что может произойти? Но виду никто не показывал.
По словам девушек, коллеги-мужчины, несмотря на тяжелые условия, всячески их поддерживали и оберегали.
Изначально мобильный госпиталь был развернут под Гостомелем, где наши десантники провели уникальную операцию. Как уже сейчас озвучивают многие военные эксперты, подвиг «гостомельских богатырей» войдет в учебники истории как проявление настоящего героизма, присущего русскому солдату.
Медики жили прямо в лесу, там же спасали раненых. Военные врачи и медсестры проводили операции прямо в автоперевязочной, которая абсолютно не предназначена для сложных хирургических манипуляций. Но иного выхода не было.
- Делали лапаротомию (разрезание брюшной полости. – «МК»), - рассказывает Наталья. - Неудобно, это же не полностью развернутая операционная, где врач может свободно работать. Врачи работали по нескольку часов согнувшись.
Девушкам тоже пришлось испытать немало. Первую помощь раненым порой приходилось оказывать под обстрелами, в бронежилетах.
- Знаете, была у меня очень запоминающаяся ситуация, - с улыбкой на лице делится Наталья. - Мы с Леной до командировки не были близкими подругами. Работали в одном госпитале, и только. А уже там, на Украине, нас поставили в одну бригаду. И как-то так сложилось, что мы везде были вместе: на операциях, в свободное время, в одной землянке жили. Один раз нас очень сильно обстреливали из миномета, и врачи уже стали нам кричать: «Девочки, бегите, а мы останемся с раненым». Я сразу отказалась, потому что просто не могла так поступить. И тогда Лена взяла меня за руку и сказала: «Я тебя не брошу». И она осталась со мной. Теперь я уверена, что этот человек никогда меня не предаст, в какой бы ситуации нам ни пришлось оказаться.
Девушкам-медикам и ранее приходилось оказывать помощь в зоне боевых действий, несколько раз они работали в Сирии. Но, как признаются сами подруги, это совершенно другое.
- Спецоперация стала настоящей проверкой на прочность, - делится Елена. - Я про такое раньше только в книжках читала. В жизни все по-другому, реакция иначе срабатывает. Устал — не устал, а нужно идти и делать.
И делали.
По словам собеседниц, никто из женского коллектива госпиталя ни разу не жаловался на плохие условия или нехватку чего-либо. Хотя и без подробностей понятно, что о каком-то комфорте речи быть не могло.
- Мальчики всегда старались помочь чем только можно, - делится Наталья. - Когда стояли в лесу, командир нам даже подобие душа организовал.
Если на бытовой дискомфорт закрыть глаза не составляло большого труда, то вот в эмоциональном плане приходилось порой держаться.
- Самое тяжелое - это когда привозили «двухсотых», - признаются девушки. - А так, в каком бы состоянии раненый ни поступил - с тяжелыми травмами, без рук, без ног, - старались не поддаваться эмоциям и сосредоточиться на оказании помощи. Ведь от нас зависит не только исход операции, но и психологическое состояние пациента. Всегда пытались приободрить, сказать слова поддержки. Нам непростительно было бы сдаваться и показывать свое психоэмоциональное состояние, ведь им еще тяжелее.
- Приходилось оказывать помощь украинским военнослужащим?
- Приходилось.
- Какие эмоции?
- Мы давали клятву Гиппократа, поэтому все эмоции потом, - без раздумий отвечает Елена. - Сначала мы просто делаем свою работу. Для медработника любой пострадавший в первую очередь человек, нуждающийся в помощи. Уже потом, после того как его состояние становится стабильным, думаешь: «А почему же нашим мальчишкам там не помогают?»
Как рассказали девушки, все украинские военнослужащие признаются медикам, что не ожидали человеческого отношения к себе.
Сейчас уже многие ситуации вспоминаются с улыбкой, хотя в те моменты веселого, конечно же, было мало.
- Больше всего мне врезался в память момент, когда мы только приехали в лес, - вспоминает Елена. - Нам дали в руки лопаты и говорят: «Копайте». Мы поначалу не поняли. «Что копайте?» — «Землянку». — «Какую землянку?» — «Копайте, узнаете»…
Мы копаем, а сами думаем: когда палатки уже будем надувать? Но продолжаем копать.
В ту первую ночь, как и все последующие, девушки спали в тех самых землянках, полусидя, в бронежилетах. Признаются, что каждый раз больше всего не хотели, чтобы наступала ночь:
- Ночью обстрелы усиливались, было страшно.
- Как ваши родные относятся к тому, что вы предпочли согласиться на командировку, а не остаться дома с семьей?
- Конечно, волнуются, - признается Елена. - Но в то же время мой ребенок, хоть ему всего пять лет, гордится тем, что я здесь.
- Моей дочери уже 14, - делится Наталья. - Уже взрослая, все понимает. Муж поддерживает. Родители переживают, но вида не показывают. Не хотят меня огорчать.
- Были моменты, когда вы пожалели о принятом решении?
- Нет, - в один голос отвечают девушки. - Мы даже когда в Россию на две недели уезжали, все извелись - скорее бы обратно. И как только нам сказали, что возвращаемся, за день собрались - и в путь. Наш отряд здесь, и мы должны быть со своими товарищами до конца. Раз вместе пришли, значит, вместе и вернемся.
