«До позиций ВСУ — 10 километров»
Горловка, расположенная в 37 километрах от Донецка, — прифронтовой город. Его Никитовский район находится практически на линии разграничения с подконтрольной Украине территорией.
Каждый день от шести пунктов сбора здесь отправляются автобусы с женщинами, детьми и пожилыми людьми, которых эвакуируют в Россию.
— Сегодня, 21 февраля, в 11 часов и в 16 с железнодорожной станции пойдут пассажирские составы, — говорит жительница Горловки Ольга. — Идет эвакуация. Людей просят взять с собой копии документов, наличные деньги, несколько пар носков и нижнего белья, плащи-дождевики, аптечку. Всем дают с собой продуктовые суточные наборы и средства гигиены.
Те, кто уезжает, не могут сдержать слез. Никто ведь не знает, что будет дальше. Вот сейчас говорю с вами – и комок подкатывает к горлу. Все как в фильме о Великой Отечественной войне...
Еще одна горожанка, Анна, говорит, что от одного воя сирен и призывов «эвакуироваться с целью сохранения жизни» сердце уходит в пятки.
— Вчера была на Центральном рынке, там по громкоговорителю объявляли об эвакуации и мобилизации, — говорит Анна. — Это, конечно, здорово бьет по психике: у нас тут у всех с нервами не в порядке, что довелось пережить в 2014 году — не передать словами. И сейчас обстрелы идут по окраинам города, обстановка все время нагнетается.
Но я лично никуда уезжать не собираюсь. Как и многие мои знакомые. Люди устали бояться, все, кто здраво рассуждает, понимают, что нас нигде не ждут. Вы почитайте комментарии некоторых ростовчан в соцсетях: и дармоеды-то мы, и приехали к ним, дескать, на все готовое… Лучше уж мы дома останемся. А если поедем — то своим ходом, и будем рассчитывать только на свои силы.
— Зря вы так: очень много россиян из разных городов готовы принять беженцев. Предлагают жилье, одежду, питание, помощь в трудоустройстве. Оставляют свои телефоны.
— Ну, конечно, может, я и погорячилась, не все злыдни, много хороших людей. Но среди моих знакомых очень много тех, кто не готов оставить своих мужей, отцов, сыновей. Так и говорят: «Будем до конца все вместе!» Как говорится, и в беде, и в радости.
А по поводу эвакуации мне вчера знакомая рассказала, как девушку, молодую воспитательницу, позавчера добровольно-принудительно эвакуировали из Донецка. Привезли в деревню, поселили в заброшенный дом, где на расстоянии километра никого нет. Темень несусветная… Она своим ходом вернулась обратно домой. Открыла дверь — а мужа забрали на передовую от предприятия. Вот вам и правда жизни.
О мобилизации в Горловке идут споры. Одни возмущаются, что из республики не выпускают даже тех мужчин, которые едут с семьями. Одного 18-летнего парня, по рассказам местных жителей, забрали в 18.30 в военный комиссариат прямо с улицы, около церкви, когда он шел с девушкой. Та начала кричать, что не отдаст его… Местные жители вспоминают, что в 2014-м такого не было.
— Да, в 2014-м не было всеобщей мобилизации. И зря! — говорит житель Горловки Вадим, который сам ушел тогда в ополчение. — Когда из разных стран в Донбасс стекались добровольцы, многие местные жители уехали со своей родины. Бросили ее в трудное время. Стоит ли удивляться негативному отношению к таким беженцам? Считаю, если ты настоящий мужик — встань на защиту своей земли.
— Насколько далеко от Горловки расположены позиции ВСУ? Если начнется обстрел, есть, где укрыться? — интересуемся мы между тем у Анны.
— До позиций украинской армии от нас — около 10 километров. Горловка так расположена, что они стоят практически по кругу. Лично мне прятаться некуда. В 2014 году, когда в городе шли бои, мы уходили в военизированную горноспасательную часть, прятались в подвалах.
Пока в городе обстановка относительно спокойная. Продуктов питания в Горловке хватает, но ходят слухи, что фуры не будут пускать на таможне. Поэтому народ закупается впрок.
Всем тяжело сейчас, особенно старикам. Со мной мама живет, ей 80 лет, у нее 35 лет северного стажа, а пенсия в ДНР — 9 тысяч рублей. Но она рядом со мной, а как выживать тем, у кого нет родственников?..
Предприятия, магазины, банки, исполком — пока все работает. У меня муж в МЧС, их перевели на суточный график работы. По всем каналам твердят о «большой войне». Но мы уверены, что крупномасштабных военных действий не будет. Наверное, это защитная реакция организма. Мы уже восемь лет живем как на пороховой бочке. Если бы ВСУ могли, они бы давно уже пошли в наступление. Но ситуация может измениться в любой момент. И от того становится страшно. Все мы надеемся, что Россия нас не сдаст, иначе тут никого живого не останется.
— А чего больше жители Горловки хотят, чтобы ДНР и ЛНР были независимыми государствами или вошли в состав России?
— Многие мои знакомые, конечно же, хотели бы, чтобы народные республики были в составе России. Но в то же время люди понимают, что, чем больше проходит времени, тем маловероятнее этот сценарий. (Когда писался этот материал, главы ДНР и ЛНР официально обратились к Путину с просьбой признать республики и заключить договор о сотрудничестве в том числе в оборонной сфере. – «МК»).
«Купил пакет активированного угля»
Еще один наш собеседник, Сергей, живет в поселке городского типа Новый Свет Донецкой области и работает на Старобешевской теплоэлектростанции.
— У нас до позиций ВСУ — около 25 километров. Слышно, как взрываются мины и снаряды. Мы к этой канонаде привыкли, — говорит Сергей.
— Не было паники, когда объявили об эвакуации?
— В первые два дня люди кинулись скупать в магазинах продукты, с полок смели даже залежавшуюся перловку и кильку в томате. Осаждали не только магазины, но и аптеки. Сосед, Георгий Петрович, принес домой, помимо валидола и жаропонижающих, целый пакет активированного угля – сказал: «Неизвестно, какую воду и где придется пить».
Очереди были на заправках, около банкоматов. Полки магазинов опустели. Но сейчас ажиотаж спал, снова всего полно. Но запасы люди сделали. Из моих знакомых мало кто эвакуировался. У людей — хозяйство: куры, козы, утки, во дворе — собаки, кошки. На кого они все это оставят? Еще люди не хотят уезжать из-за страха неизвестности. Многих пугает, как может сложиться их жизнь в России. Также женщины не хотят оставлять одних своих мужчин. Те, кто все-таки решил эвакуироваться, уезжали с надеждой, что это ненадолго.
— Не опасались, что в их квартиры могут проникнуть мародеры? Или у людей и красть нечего?
— Ну, тащить, допустим, есть что. Люди за время затишья немного разжились, купили телевизоры и бытовую технику. Но мужчины-то в основном остаются дома. А за квартирами тех, кто уехал, присматривают соседи и родственники.
— Предприятия и школы работают?
— Основные производства работают. Дети до недавних пор учились, сейчас школы закрыты.
— Сколько люди в среднем зарабатывают?
— У нас зарплаты не сказать что большие, но и не маленькие. Рабочие на предприятиях получают 25 тысяч рублей, в сфере ЖКХ — 15 тысяч, учителя в школах и воспитательницы в детсадах — 14-30 тысяч, в зависимости от стажа. Цены на основные продукты питания, как я поняли, такие же, как и в России: буханка хлеба стоит 32 рубля, молоко – от 70-85 рублей за литр, мясо – 300–400 рублей, овощи – от 50 рублей. Все ценники — в рублях. Продукты частично местные, донецкие. Никакая гуманитарная помощь до нас не доходит.
— В поселке остались одинокие старики – какие-то службы им помогают?
— Конечно, никто не брошен. К ним приходят соцработники, приносят продукты, помогают готовить, убирать. У нас народ сердобольный. Например, буквально на прошлой неделе одной пожилой паре в нашем районе собрали деньги и продуктовый набор.
— Кто-то из Украины приезжает навестить родственников?
— С территории Украины к нам напрямую не попадешь, надо ехать через Луганск, где открыты погранпереходы, оттуда в Донецк и потом уже в Новый Свет. У нас знакомые каждые полгода приезжают навестить родню. Никакой ненависти мы друг к другу не испытываем.
— Что люди говорят о войне? Верят, что вот-вот начнутся крупномасштабные военные действия?
— Все возможно, но люди гонят от себя эти мысли. Если начнется наступление, мы первыми попадем под удар. Знакомые ополченцы, что стоят на передовых позициях, говорят, что им нужно два дня продержаться до подхода основных сил. Значит, и нам нужно два дня пересидеть где-то в укрытии. Все мы, конечно, надеемся на Россию.
Паника была в первый день. И в основном из-за всеобщей мобилизации. Многим звонили из военкомата, приносили на дом повестку. Тех, кто работает, просили на предприятиях зайти в военные комиссариаты и самим забрать повестки. Все это было неожиданно. Сейчас уже воспринимается спокойно. Люди понимают, что это их земля, надо защищать родных. В основном призывают тех, кто уже служил, находится в запасе, имеет соответствующий опыт. Мои знакомые в Донецке уже встали на учет, получили на руки оружие, были распределены в воинские части. Но все надеются, что до военных действий не дойдет.
