В здании вокзала нет ни километровых очередей, ни столпотворения. Администрация позаботилась, чтобы эвакуация проходила максимально безопасно и комфортно для убывающих.
Те, кто уже прошел процедуру оформления, ожидают посадки, разместившись в металлических креслах. Те, кому эта процедура еще только предстоит, стоят перед столиком подачи документов. Рядом вторая очередь – на получение «подъемных» денег. Всем убывающим полагается выплата в тысячу рублей.
На мои вопросы большинство людей отвечают неохотно или просто отказываются вести диалог, а при виде фотоаппарата и вовсе отворачиваются в сторону. Многие признаются, что боятся.
Юрий Сорона, мужчина преклонного возраста, рассказывает, что на вокзал приехал проводить жену. Они живут с супругой в Славяносербском районе, где обстрелы, по словам пенсионеров, практически не стихают. Бедная женщина настолько напугана, что в прямом смысле слова не спит уже третью ночь подряд.
– Это просто уже невозможно, – перебивая мужа, еле сдерживает рыдания Наталья. – Тот год (2014-й. – Авт.) я еще как-то пережила, не уезжала, но больше сил жить в постоянном страхе у меня нет. Невестку с внучкой умоляла тоже поехать, но она ни в какую. Ох, зря, зря… У нас же Бахмутка рядом (Бахмутская трасса Р-66. – Авт.), мы все как на ладони. Я же немного хочу – просто жить спокойно, чтобы не стреляли. Вот и еду одна. И будь что будет...
По словам женщины, она даже не знает, куда именно ей предстоит отправиться.
– Сказали, что сейчас документы оформят, выдадут тысячу рублей и потом скажут, куда повезут.
– Да не переживай, – успокаивает жену Юрий. – Сказали же, что общежитие будет, и помощь окажут.
– А вы почему не едете? – обращаюсь к мужчине. – Жене-то с вами не так страшно было бы уезжать.
– Он на хозяйстве останется, – за мужа попыталась ответить Наталья.
– Я буду здесь, – уверенно произносит Юрий. – Возьму автомат и пойду Родину защищать.
– Хотите вступить в ряды добровольцев?
– А что остается? Выхода нема. Я Афган прошел и знаю, что такое война. Мне не хочется, я на заводе работаю, но раз так все складывается, значит, пойду. А она пусть лучше едет, – мужчина показывает жестом на жену, – и будет жива.
– Я уже с внучечкой попрощалась, – вновь заливается слезами Наталья.
Сотрудники эвакуационного пункта громко начинают зачитывать фамилии из списка эвакуируемых. Мои собеседники устремляются туда.
Перед выходом на перрон в ожидании начала посадки уже собрались люди. Во избежание столпотворения возле поезда убывающих пропускают группами по 45 человек.
Те, кого уже пропустили, поспешили разместиться по вагонам. Одна из сотрудниц железнодорожного вокзала поясняет, что посадка идет по заполняемости вагона, поэтому точное количество убывающих назвать пока сложно.
– Вчера поезд полностью заполненный пошел, не все желающие даже смогли уехать, – делится она. – Сегодня два поезда планируется – в 12 и в 16 часов. Он же не прямиком в Россию идет – еще по дороге, в других населенных пунктах людей собираем.
На скамейке у выхода из здания вокзала грузная молодая женщина пытается усмирить непоседливого мальчугана.
– Вы тоже уезжаете? – интересуюсь у нее.
– Да, а что делать, – обреченно вздыхает она, переключив свое внимание с ребенка на меня. – Вы только меня не снимайте, – заметив у меня на шее фотоаппарат, взволнованно произносит женщина. – Я их боюсь – даже не за себя, за маму с дочкой боюсь.
– За кого? – не сразу поняла я.
Собеседница, так и не согласившись даже назвать свое имя, рассказала, что раньше жила с мамой и с дочерью на территории Украины. Страшные события 2014 года заставили ее по-другому взглянуть на политику «незалежной». Поразмыслив какое-то время, женщина приняла решение идти воевать за Донбасс.
– Я просила маму переехать сюда, но она не хочет. Естественно, вскоре стало известно, куда я уехала. СБУ (Служба безопасности Украины. – «МК») им жизни не давала. Я дочку старшую восемь лет не видела, даже звонить боюсь, чтобы опять к ним не пришли...
Сейчас женщина, опасаясь за маленького сына, вынуждена покинуть дом. Мужа из республики не выпускают.
– Нам сказали, что поезд до Волгограда поедет, – уточняет она. – Вот мы со всеми туда, а потом как-то к родне в Мурманск будем пробираться, пока у них поживем. Знать бы только, насколько все это затянется...
