Позиция России была высказана главой МИД РФ Сергеем Лавровым в сентябре сего года с трибуны ООН: «саммит демократий» станет шагом в направлении раскола мирового сообщества на «своих» и «чужих». Пресс-секретарь Президента России Дмитрий Песков заявлял, что США «пытаются приватизировать слово «демократия».
Что Россию и Китай не пригласят на этот саммит, было вполне предсказуемо, но почему не попала на саммит, например, Венгрия? По какому принципу производился отбор?
Недавно Международный институт демократии и помощи в проведении выборов (IDEA) опубликовал «Доклад о глобальном состоянии демократии в 2021 году. Повышение устойчивости в эпоху пандемии». Эта межправительственная организация, базирующаяся в Стокгольме, составляет своего рода «рейтинги демократичности» и отслеживает динамику роста демократических и авторитарных тенденций в мире. Попасть под раздачу могут не только страны, которые принято считать автократиями «по умолчанию». Что и произошло с Венгрией и рядом других союзников США.
На сайте IDEA доклад презентован статьей под названием «Демократия столкнулась с идеальным штормом, в то время как мир становится более авторитарным». Выводы доклада таковы: «Пятый год подряд количество стран, движущихся в авторитарном направлении, превышает количество стран, движущихся в демократическом направлении. Фактически число движущихся в сторону авторитаризма стран в три раза превышает количество движущихся в сторону демократии».
Комиссар ЕС по международному сотрудничеству Ютта Урпилайнен живописала апокалиптическую картину: «Авторитаризм наступает во всех уголках земли. Универсальные ценности — столпы цивилизации, защищающие самых уязвимых — находятся под угрозой». Она призвала противостоять идеальному шторму сообща.
Судя по тональности доклада, авторитаризм разгулялся на планете не на шутку. Но как такое могло случиться после провозглашенного Френсисом Фукуямой «конца истории»? Что пошло не так в торжественном шествии демократии по миру?
После распада Советского Союза на Западе царила эйфория по поводу окончательной победы демократических сил над коммунизмом в мировом масштабе. Соединенные Штаты стали активно поддерживать строительство демократии в странах мира, в том числе на пространстве бывшего СССР. Был даже изобретен термин — «демократический транзит». В России на этой теме специализировалось множество экспертов, институтов, правозащитных организаций. Но сегодня термин «транзит» вызывает совершенно другие ассоциации.
Первые сомнения в возможности насаждения демократических режимов во всем мире зародились после войны в Ираке в 2003 году и затянувшейся войны в Афганистане. Убийство Муаммара Каддафи в Ливии в 2011 году привело не к демократии, а к началу гражданской войны, которая продолжается до сих пор. Триумфальное возвращение «Талибана» (запрещенного в России) в Афганистан на фоне беспорядочного вывода американских войск символически завершило эпоху экспорта демократии в другие страны.
Американский политолог Ричард Хаас опубликовал в журнале Foreign Affairs статью, в которой утверждает, что «новая ошибочная внешнеполитическая парадигма» США сложилась после неудачных войн в Афганистане и Ираке и может характеризоваться лозунгом «Америка прежде всего» (America First).
США фактически отказались управлять «однополярным миром» после завершения «холодной войны», сосредоточившись на решении своих задач. Как пишет Хаас: «Благодаря войнам в Афганистане и Ираке американское общество в значительной степени разочаровалось в том, что многие считали дорогостоящим провалом внешней политики… Перед лицом надвигающихся внутренних проблем, в том числе разваливающейся инфраструктуры и сбоев в системе государственного образования, иностранное вмешательство стало рассматриваться как дорогостоящее отвлечение ресурсов». Хаас считает, что Джо Байден продолжает эту политику и несущественно отличается от своего предшественника: «Несмотря на обещание Байдена «помочь вести мир к более мирному и процветающему будущему для всех людей», реальность такова, что американцы хотят благ международного порядка, не выполняя тяжелую работу по его построению и поддержанию».
Можем предположить, что одна из причин, побудивших Байдена инициировать «саммит демократий», заключается в том, чтобы подчеркнуть отличие своей внешней политики от политики Дональда Трампа. Нынешний хозяин Белого дома публично заявлял, что США не будут следовать лозунгу «Америка прежде всего». Саммит является пиар-акцией обновления внешней политики США.
Администрация Джо Байдена провозглашает курс на консолидацию в единый кулак тех стран, которые в Белом доме считают демократическими. Но одно дело приглашать на «саммит демократий» тех, кто прошел вашингтонский «фейсконтроль», и совершенно другое дело — способствовать смене автократических режимов на демократические по всему миру. США исчерпали ресурсы для демократической экспансии, как в свое время Советский Союз возможности для распространения социализма на всей планете. Ведь в СССР тоже было свое представления о «конце истории». Называлось оно — мировой коммунизм. Довольно символично, что попытки насаждения социализма и либеральной демократии потерпели окончательное фиаско в одной стране — в Афганистане.
Джо Байден решает задачу восстановления глобальной роли США в мировой политике и экономике иными средствами, чем Дональд Трамп. Разделение мира на демократии и автократии является попыткой воспроизвести апробированную биполярную модель мира по примеру эпохи «холодной войны». Эта модель представляется более управляемой и предсказуемой, чем потерпевшая крах модель «однополярного мира». Не устраивает Соединенные Штаты и «многополярный мир», поскольку это усиливает позиции конкурентов, прежде всего Китая.
Триггером распада «однополярной» модели послужил мировой кризис 2008 года. Однако разногласия между Старым и Новым Светом, среди европейских стран, внутри блока НАТО стали усиливаться почти сразу после успешного окончания «крестового похода» против коммунизма. Запад и раньше был термином весьма условным. В «однополярном мире» он стал еще более размытым и фрагментированным.
Распад «однополярного» мира на «многополярный» привел к тому, что Соединенные Штаты утратили прежнее влияние на своих европейских союзников. В годы президентства Дональда Трампа эти противоречия проявились особенно ярко и выпукло. Трамп — бизнесмен и шоумен. Как бизнесмен он проводил прагматичный внешнеполитический курс под лозунгом «Сделаем Америку снова великой». Как шоумен он не стеснялся в выражениях и вместо обтекаемых, дипломатичных формулировок шокировал европейцев своей прямолинейностью и категоричностью. Трамп угрожал, что США выйдут из НАТО, поскольку страны Европы мало средств тратят на оборону. Без колебаний вышел из Парижского соглашения по климату, объясняя это защитой американской экономики. И многим бы еще удивил, если бы избрался на второй президентский срок.
Джо Байден взял курс на консолидацию западных союзников с США «во главе стола». Однако союзники не спешат выполнять все ценные указания из Вашингтона. Свидетельством того, что западный оркестр пока играет вразнобой, является ситуация вокруг санкций против «Северного потока-2». Байден был вынужден пойти на уступки Ангеле Меркель и отказаться от применения санкций в отношении трубопровода ради улучшения отношений США и Германии.
Предстоящий «саммит демократий» — скорее международная правозащитная площадка под эгидой США, чем новое издание «железного занавеса». Уинстон Черчилль в своей знаменитой речи о «железном занавесе» четко очертил границы между двумя враждующими мирами: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на Европу опустился «железный занавес». На сегодняшний день таких четких границ, как между «капстранами» и «соцлагерем», нет. Например, Турция на саммит не приглашена, но остается одним из ключевых членов НАТО. А если поднимется в рейтингах «демократичности», то может попасть на следующий саммит.
Таким образом, США создают новый инструмент «мягкой силы» для того, чтобы стимулировать таких союзников, как Турция, прислушиваться к требованиям из Вашингтона. Но занавес между автократиями и демократиями вовсе не «железный». Это «мягкие», подвижные границы, которые могут постоянно меняться. Система рейтингов определения демократичности стран во многом повторяет идею рейтингов инвестиционной привлекательности, которые регулярно публикуют финансовые рейтинговые агентства. Прослеживается также перекличка со стандартами ESG (экологическое, социальное и корпоративное управление) для бизнеса. Но как реализовать эти бизнес-инструменты применительно к международной политике — пока еще открытый вопрос. Даже если удастся разделить мир на два противоборствующих лагеря, как в период «холодной войны», то «новая биполярность» будет существенно отличаться от предыдущей.
